Жизнь проходит...

Жизнь проходит,
как пуля навылет
в замедленном сне
с ощущеньем: "Застряла!",
ты опять улыбаешься мне
на волне Иссык-Куля
шестнадцатым летом
с поцелуем в дешёвом вине
яблок брежневского июля
киргизского производства,
ты стояла
на золотом - по названью
пансионата песке -
виновато,
а я,
как Евгений Онегин Татьяне
в начале романа страсть в тебе остужая
сравненьем с другою -
похожей,
но более умной
и тонкой чем ты
умозрительно взятой
девчонкой -
демонстрировал
робостью вызванное
уродство
отношений
с жжением в сердце,
так захлопнулась дверца
возможных
любовных
с тобой похождений,
чтобы стать
экзистенцией
снящихся днесь
наваждений -
мы несёмся на лёгкой лодчонке
на берег далёкий
прочь от группы,
с которой пришли по горам -
жить на "спальниках"
с рюкзаками под головами
в сельской школе
с партами в коридоре
и абрикосовыми ветвями
с плодами
у окон,
поцеловал тебя в детской забаве
с потушенным другом
по просьбе моей
электрическим светом,
друг другой
в мой затылок
ткнулся губами,
как игра называлась -
забыл,
друг - не я -
тебя должен
был
целовать -
опередил
его в этом,
а он меня в том,
что из жизни ушёл
через четырнадцать лет
после лета того
и тот, что свет
потушил -
в свет иной поспешил
примерно в это же
время,
а я всё живу -
вижу сны,
ворошу воспоминания тихо,
меняю местами картины
хранимые памятью,
лихо -
счастливыми днями
легко заставляю,
всех люблю,
всех прощаю,
прощенья прошу,
как там будет -
не зная,
что имею -
с собою ношу,
с каждым днём -
новым взглядом
и словом
его дополняя,
жизнь проходит навылет, как смерти росток, что бессмертием верящих в счастье нетленное - наделяет -
я -
давно уже в нём,
жизнь плохую - кошмаром в прошедшем своём
оставляю,
а хорошая - явь, что над памятью светлою - новь
и друзья - со мной рядом и любая
запомнившаяся любовь,
а точней -
размышленья о ней...