Несколько переводов с нем. и с англ

Левдо

Из ВОЛЬФА БИРМАНА, с немецкого

WOLF BIERMANN: DIE ELBE BEI DRESDEN

In Dresden, da steht ja die Elbe so still
Und die Stadt fliesst so traege vorbei
Ich steh' da und seh' da die Raddampfer ziehn
Wie voriges Jahr, den Mai
Wie vorigen Mai, da wohnten wir
Diese Sommernacht unten am Fluss
In den Elbwiesen blieb uns die Puste weg
Beim Kuss zwischen Kuss und Kuss

  Das sang uns der Fluss, das war unser Lied:
  Es fliesst alles – alles fliesst
  Mein Lieb, mein Lieb, jetzt bin ich allein
  Jetzt redet der dumme Fluss mir ein:
  Es bleibt alles, wie es ist

In jenem Mai, da schwammen wir schoen
Mit der Stroemung zur anderen Seit
Dann laufen ein Stueck – und schwimmen zurueck
Uns war ja der Fluss nicht zu breit
Das Wasser war nicht viel zu tief fuer uns
Ach und uns war der Dreck scheissegal
Wir liessen uns treiben und wir trieben das Spiel
Noch einmal und noch einmal

  Das sang uns der Fluss, das war unser Lied:
  Es fliesst alles – alles fliesst
  Mein Lieb, mein Lieb, jetzt bin ich allein
  Jetzt redet der dumme Fluss mir ein:
  Es bleibt alles, wie es ist

Jetzt lieg ich am Ufer und wundere mich
Warum das mit mir grad so ist
Ach damals verriet uns der gute Fluss
Die Wahrheit, dass alles fliesst
Da drehte die Erde sich unter uns
Als wir noch verharrten im Kuss
Und weisst du, warum ich dich suchen will?
Weil ich mich ja finden muss

  Das sang uns der Fluss, das war unser Lied:
  Es fliesst alles – alles fliesst
  Mein Lieb, mein Lieb, jetzt bin ich allein
  Jetzt redet der dumme Fluss mir ein:
  Es bleibt alles, wie es ist

ВОЛЬФ БИРМАН. ЭЛЬБА У ДРЕЗДЕНА

У Дрездена тихая Эльба стоит,
Город медленно мимо плывет.
Пароходик пошлепывает колесом,
Как в мае, в минувший год.
Как в мае, когда мы бродили здесь
У воды, плечо о плечо,
До разрыва бронхов о поцелуй
Меж одним - и одним еще.

  Так пела река нам - а с нею и мы:
  Все течет, все течет, что есть.
  Любовь моя, нынче я одинок,
  И бубнит, убеждая меня, поток:
  Все стоит, не двигаясь с мест.

Мы плыли с тобой на берег другой,
И нам помогала река.
Побродив наугад, мы плыли назад,
Нам река не была широка.
Не пугала нас глубина воды,
И плевать нам было на грязь,-
По течению в эту игру вдвоем
Мы пускались за разом раз.

  Так пела река нам - а с нею и мы:
  Все течет, все течет, что есть.
  Любовь моя, нынче я одинок,
  И бубнит, убеждая меня, поток:
  Все стоит, не двигаясь с мест.

И вОт здесь лежу я на берегу,
И судьбе предъявляю счет.
Тогда нам нашептывала река
Ту правду, что все течет,
И Земля, пока длился наш поцелуй,
Закружась, сбивалась с пути.
Ты знаешь, зачем я тебя ищу?
Чтобы снова себя найти.

  Так пела река нам - а с нею и мы:
  Все течет, все течет, что есть.
  Любовь моя, нынче я одинок,
  И бубнит, убеждая меня, поток:
  Все стоит, не двигаясь с мест.
            2007

WOLF BIERMANN: NOCH

Ein kleiner Regen hat mich gewaschen
Am Himmel ziehn leere Brauseflaschen
Fabrikschlote wuchern drueben am Hang
Rauchnasen laufen den Windweg lang
Waelder sind das da, das nasse Blau
Das da sind Halden, das grosse Grau
Rot bluehn paar Fahnen da auf dem Bau
  Das Land ist still
  Der Krieg geniesst seinen Frieden
  Still. Das Land ist still. Noch.

Die Schieferdaecher schachteln sich wirr
Geklammert an Essen mit Eisengeschirr
Starrt das Antennengestruepp nach West
Vom Sonnenball steht noch ein roter Rest
Kraehen sind das da, was faellt und schreit
Blueten sind unter die Baeume geschneit
Was da jetzt einbricht, ist Dunkelheit
  Das Land ist still
  Wie Grabsteine stehen die Haeuser
  Still. Das Land ist still. Noch.

Dann hing ich im D-Zug am Fenster, und
Der Fahrtwind presste mir Wind in' Mund
Die Augen gesteinigt vom Kohlestaub
Ohren von kreischenden Raedern taub
Hoerte ich schwingen im Schienenschlag
Lieder vom Fruehling im roten Prag
Und die Gitarre im Kasten lag
  Das Land ist still
  Die Menschen noch immer wie tot
  Still. Das Land ist still. Noch.

ВОЛЬФ БИРМАН. ПОКА.

   Вариант 1.

Умыл меня дождик, упавший из рваной тучки,
По небу ползут баллоны из-под шипучки,
Откос усеян щетиной фабричных труб,
Пускающих пО ветру дым из кирпичных губ.
Пылают флаги, пятная кой-где карнизы,
Леса в отдаленьи стынут, мокрЫ и сизы,
Стоят терриконы громадами серой слизи.
  Все тихо в стране.
  Война взяла передышку.
  Тихо. Все тихо в стране. Пока.

Топорщится колом взлохмаченный шифер крыш,
Огарок закатного солнца багрово-рыж,
Цепляясь за трубы с железною сбруей их,
На Запад тянутся сучья антенн густых.
Вороны глотки дерут, но - ни  кто иной,
Цветы размело по асфальту, как снег зимой,
И то, что вдруг наступает - зовется тьмой.
  Все тихо в стране.
  Дома, как могильные камни.
  Тихо. Все тихо в стране. Пока.

И вот я в поезде: мчу - и торчу в окне,
И встречный ветер рот забивает мне,
Колючей угольной пылью метет в глаза,
И глохнут уши, когда визжат тормоза.
Но в свинговой качке рельсов они слышны,-
Горячие песни Праги, ее весны:
Гитары - только на время зачехлены.
  Все тихо в стране.
  И люди как будто мертвЫ.
  Тихо. Все тихо в стране. Пока.

Вариант 2.

Умыл меня дождик, упав из тучки,
Все небо - в баллонах из-под шипучки,
Из зарослей труб заводских - дымкИ
По ветру вытягивают языки.
Пятнают флаги  домов карнизы,
Леса застыли, мокрЫ и сизы,
Стоят терриконы горами слизи.
Все тихо в стране.
  Война взяла передышку.
  Тихо. Все тихо в стране. Пока.

Огрызок закатного солнца рыж,
Коробится шифером море крыш,
Вцепившись в трубы, подались с мест
Кусты антенн в направленьи West.
Здесь только ворОны орут порой,
Цветы на асфальте - как снег зимой,
И то, что приходит, зовется тьмой.
  Все тихо в стране.
  Дома, как могильные камни.
  Тихо. Все тихо в стране. Пока.

Я поездом еду, торчу в окне,
А ветер рот забивает мне,
От пыли слепнут глаза, от слез,
И уши глохнут под визг колес.
Но в ритме рельсов еще слышны
Мотивы пражской шальной весны,
Хотя гитары зачехлены.
  Все тихо в стране.
  И люди как будто мертвЫ.
  Тихо. Все тихо в стране. Пока.

Из ГЕТЕ : ЛЕСНОЙ ЦАРЬ, с немецкого

Кто скачет, сквозь ветер и ночь летя?
Отец - тот всадник, и с ним дитя.
К себе он сына прижал своего
Он держит крепко, он греет его.
"Чем ты так встревожен, сынок родной?"
"Отец, ты не видишь? - там Царь лесной.
Венец и шлейф его, вот он сам..."
"Нет, сын, полоска тумана там."
"Мой отрок милый, ко мне, идем
В чудесные игры играть вдвоем.
Цветы пестреют у вод моих,
А мать моя вся в одеждах златых."
"Отец, ты не слышишь, кАк он манИт,
ЧтО тихим голосом мне сулит?"
"Дитя, успокойся, забудь твой страх,
То свищет ветер в сухих листах."
"Пойдешь, мой сладкий, со мной? Любя,
Мои дочери станут нянчить тебя.
В хороводе ночном для тебя плясать,
Петь, баюкать, укачивать, усыплять."
"Отец, иль не видишь его дочерей
Там, в мрачных провалах лесных пустырей?"
"Нет-нет, мой мальчик, там ясно видна
Ив старых мерцающая седина."
"Ты люб мне, я жажду твоей красоты!
Неволей иль волей – а мой будешь ты! "
"Отец мой, Лесной царь хватает меня!
Мне страшно, мне больно, он жарче огня!"
Охваченный ужасом всадник летит,
Ребенок в руках его стонет, хрипит.
Вот он доскакал из последних сил;
В руках его мертвый ребенок был.
            2007

Из ЭДУАРДА МЁРИКЕ, с немецкого

EDUARD MOERIKE : ER ISTs

Fruehling laesst sein blaues Band
Wieder flattern durch die Luefte;
Suesse, wohlbekannte Duefte
Streifen ahnungsvoll das Land.
Weilchen traeumen schon,
Wollen balde kommen.
- Horch, von fern ein leiser Harfenton!
Fruehling, ja du bists!
Dich hab ich vernommen!

ЭДУАРД МЁРИКЕ. ЭТО ОНА!

Вариант 1.

Ленты синие весна
Кружит в небе утром ранним;
Вещим, сладостным дыханьем
Вся земля напоена.
Фьялкам снится сон,
Что идут на землю.
- Чу, вдали тишайший арфы звон!
Это ты, весна!
Вновь тебе я внемлю!

Вариант 2.

Ленту синюю весна
Кружит в воздухе безбрежном;
Ароматом сладким, нежным
Наполняет мир она.
Фьялки из земли
Чают выйти к маю.
- Чу, тишайшей арфы звон вдали!
Это ты, весна!
Это ты, я знаю!

Из БОБА ДИЛАНА, с английского.

BOB DYLAN ON ISRAEL: NEIGHBORHOOD BULLY

Well, the neighborhood bully, he's just one man,
His enemies say he's on their land.
They got him outnumbered about a million to one,
He got no place to escape to, no place to run.
He's the neighborhood bully.

The neighborhood bully just lives to survive,
He's criticized and condemned for being alive.

He's supposed to lay down and die when his door is kicked  in.
He's the neighborhood bully.

The neighborhood bully been driven out of every land,
He's wandered the earth an exiled man.
Seen his family scattered, his people hounded and torn,
He's always on trial for just being born.
He's the neighborhood bully.

Well, he knocked out a lynch mob, he was criticized,
Old women condemned him, said he should apologize.
Then he destroyed a bomb factory, nobody was glad.
The bombs were meant for him. He was supposed to feel bad.
He's the neighborhood bully.

Well, the chances are against it and the odds are slim
That he'll live by the rules that the world makes for him,
'Cause there's a noose at his neck and a gun at his back
And a license to kill him is given out to every maniac.
He's the neighborhood bully.

He got no allies to really speak of.
What he gets he must pay for, he don't get it out of love.
He buys obsolete weapons and he won't be denied
But no one sends flesh and blood to fight by his side.
He's the neighborhood bully.

Well, he's surrounded by pacifists who all want peace,
They pray for it nightly that the bloodshed must cease.
Now, they wouldn't hurt a fly. To hurt one they would weep.
They lay and they wait for this bully to fall asleep.
He's the neighborhood bully.

Every empire that's enslaved him is gone,
Egypt and Rome, even the great Babylon.
He's made a garden of paradise in the desert sand,
In bed with nobody, under no one's command.
He's the neighborhood bully.

Now his holiest books have been trampled upon,
No contract he signed was worth what it was written on.
He took the crumbs of the world and he turned it into wealth,
Took sickness and disease and he turned it into health.
He's the neighborhood bully.

What's anybody indebted to him for?
Nothin', they say. He just likes to cause war.
Pride and prejudice and superstition indeed,
They wait for this bully like a dog waits to feed.
He's the neighborhood bully.

What has he done to wear so many scars?
Does he change the course of rivers?
Does he pollute the moon and stars?
Neighborhood bully, standing on the hill,
Running out the clock, time standing still,
Neighborhood bully.

БОБ ДИЛАН. ИЗРАИЛЬ: СОСЕДСКИЙ ПАРЕНЬ

Соседский братан - он из тех, на кого всегда
катят бочку, что вот, понаехали, мол, сюда.
Но он одиночка, а их - мильон к одному.
Так где же скрыться, куда же смыться ему?
Держись, соседский парнишка.

Соседский братан выживает, а не живет.
Его поносит, ему угрожает сброд.
Но он не покажет тыл, он будет драться, как зверь,
И он ляжет костьми, если в доме вынесут дверь.
Вот так, соседский парнишка.

Его выметали всегда, из любой страны
скитаться по свету,- хотя на нем нет вины.
Разбивали его семью и на близких спускали псов.
Его пробуют нА зуб с рожденья, с первых часов.
Держись, соседский парнишка.

Его топчет толпа под жужжанье и толки бабья,
что вообще-то он должен просить прощенья, ах он свинья!
А когда он разнес их склад, их бомбовый цех,
на него навесили также и этот грех.
Э-хей, соседский парнишка.

Только он ведь не станет,- оно ему ни к чему,-
жить по тем законам, что мир предписал ему:
ведь на горле его петля, пистолет у его виска,
а мандат на его отстрел есть у всякого маньякА.
Держись, соседский парнишка.

На его стороне никого, всяк дерет за любой пустяк,
и никто ему не поможет по дружбе, за просто так.
Ему втюхают вместо оружия ржавый железный лом,
ни один не прольет свою кровь за него, его жизнь и дом.
Вот так, соседский парнишка.

А кругом пацифисты - и весь их речистый клир
по ночам возносит молитвы за вечный мир.
Не обидят и мухи, льют сопли, сложили руки и ждут,
когда сам он и иже с ним, пропадут, падут.
Держись, соседский парнишка.

Где те Рим, Вавилон, Египет? Их нет. Такова судьба
мощных царств, где парня гнобили как раба.
В райский сад превратил он пустыню, ее пески,
без приказа и помощи. Главным образом - вопреки.
Вот он, соседский парнишка.

Его книги священные топчут. Договор, что с ним заключён,
ценят ниже листа бумаги, на которой написан он.
Ему достаются крохи,- у него ж в изобильи хлеб.
Он свой дух закалил в несчастьях, силой в каждой беде окреп.
Таков соседский парнишка.

Кто и что ему должен? - Да никто, говорят, ни хрена.
У него на уме, мол, всегда лишь война одна.
Предрассудки, гонор и спесь - ненасытная свора псов;
в ожиданьи жертвы-жратвы они воют на сто голосов.
Держись, соседский парнишка.

Эти шрамы загладить - что скалы с землею сровнять.
Что же сделать ему: звезды с неба сорвать и луну?
                           реки, что ли, погнать ему вспять?
Он вечно в дозоре, он зорко глядит с холма,
и время стоит на часах с ним вместе,
                             застыв на месте,
                                   сойдя с ума.
Привет, соседский парнишка!

ИЗ ГЕТЕ, с немецкого

1. WANDERLIED

Von dem Berge zu dem Huegeln,
Niederab das Tal entlang,
Da erklingt es wie von Fluegeln,
Da bewegt sich's wie Geswang;
Und dem unbedingten Triebe
Folget Freude, folget Rat;
Und dein Streben, sei's in Liebe,
Und dein Leben sei die Tat!

Denn die Bande sind zerrisen,
Das Vertrauen ist verletzt;
Kann ich sagen, kann ich wissen,
Welchem Zufall ausgesetzt
Ich nun scheiden, ich nun wandern,
Wie die Witwe, trauervoll,
Statt dem einen, mit dem andern
Fort und fort mich wenden soll!

Bleibe nicht am Boden heften,
Frisch gewagt und frisch hinaus!
Kopf und arm mit heitern Kraeften,
Ueberall sind sie zu Haus;
Wo wir uns der Sonne freuen,
Sind wir jede Sorge los;
Dass wir uns in ihr zerstreuen,
Damit ist die Welt so gross.
                    1821

1. ПЕСНЬ СТРАННИКА

На горах, в холмах, в долинах
Сердцу слышен тайный зов,
Лепет крыльев лебединых,
Гул неясных голосов.
И разлиты в мире целом
Смысл и радость бытия,
И твоим важнейшим делом
Жизнь становится твоя.

Благодетельной судьбою
Вырываем из тенет,
Ничего не взяв с собою
Из наследья прошлых лет,-
Вижу я, что мне дорога
Вечных странствий суждена,
И от каждого порога
Начинается она.

Путник, брось былое разом,
Прочь отправиться рискни.
Сила рук и ясный разум -
Всюду надобны они.
Для того и залит светом
И велик простор земли,
Чтоб в мятежном мире этом
Мы рассеятся могли.
               2009

2. WANDERS NACHTLIED

Ueber allen Gipfeln
Ist Ruh.
In allen Wipfeln
Spurest du
Kaum einen Hauch;
Die Voegelein schweigen im Walde.
Warte nur, balde
Ruhest du auch.

2. НОЧНАЯ ПЕСНЬ СТРАННИКА

Вариант 1.

Над горной грядою
Тишь.
Порою
Не ощутишь
И слабое дуновенье.
В темных кронах утихла дрожь,
В чаще птичье замолкло пенье.
Подожди лишь: мгновенье -
И ты уснешь.

Вариант 2.

Над всеми горами
Покой.
Не дрогнет ветвями
Лес; до одной
Смолкли певчие птицы бора,
И в вершинах утихла дрожь.
Подожди только: скоро
И ты уснешь.

Вариант 3.

Тишина на хребты
Легла.
Не слышишь ты
Свист крыла,
Птичье пенье в чащобе бора,
Ни древесных верхушек дрожь.
Подожди лишь немного: скоро
И ты уснешь.

3.DER ZAUBERLEHRLING

Hat der alte Hexenmeister
Sich doch einmal wegbegeben!
Und nun sollen seine Geister
Auch nach meinem Willen leben.
Seine Wort' und Werke
Merkt ich und den Brauch,
Und mit Geistesstaerke
Tu ich Wunder auch.

     Walle! walle
     Manche Strecke,
     Dass, zum Zwecke,
     Wasser fliesse
     Und mit reichem, vollem Schwalle
     Zu dem Bade sich ergiesse.

Und nun komm, du alter Besen!
Nimm die schlechten Lumpenhuellen;
Bist schon lange Knecht gewesen;
Nun erfuelle meinen Willen!
Auf zwei Beinen stehe,
Oben sei ein Kopf,
Eile nun und gehe
Mit dem Wassertopf!

     Walle! walle
     Manche Strecke,
     Dass, zum Zwecke,
     Wasser fliesse
     Und mit reichem, vollem Schwalle
     Zu dem Bade sich ergiesse.

Seht, er lauft zum Ufer nieder;
Wahrlich! ist schon an dem Flusse,
Und mit Blitzesschnelle wieder
Ist er hier mit raschem Gusse.
Schon zum zweiten Male!
Wie das Becken schwillt!
Wie sich jede Schalle
Voll mit Wasser fuellt!

     Stehe! stehe!
     Denn wir haben
     Deiner Gaben
     Vollgemessen!-
     Ach, ich merk es! Wehe! wehe!
     Hab ich doch das Wort vergessen!

Ach, das Wort, worauf am Ende
Er das wird, was er gewesen.
Ach, er laeuft und bringt behaende!
Waerst du doch der alte Besen!
Immer neue Guesse
Bringt er schnell herein,
Ach, und hundert Fluesse
Stuerzen auf mich ein.

     Nein, nicht laenger
     Kann ich's lassen;
   Will ihn fassen.
     Das ist Tuecke!
     Ach! nun wird mir immer baenger!
     Welche Miene! welche Blicke!

O du Ausgeburt der Hoelle!
Soll das ganze Haus ersaufen?
Sehe ich ueber jede Schwelle
Doch schon Wasserstroeme laufen.
Ein verruchter Besen,
Der nicht hoeren will!
Stock, der du gewesen,
Stehe doch wieder still!

     Willst's am Ende
     Gar nicht lassen?
     Will dich fassen,
     Will dich halten
     Und das alte Holz behaende
     Mit dem scharfe Beile spalten.

Seht, da kommt er schleppend wieder!
Wie ich mich nur auf dich werfe,
Gleich, o Kobold, liegst du nieder;
Krachend trifft die glatte Schaerfe.
Wahrlich! brav getroffen!
Seht, er ist entzwei!
Und nun kann ich hoffen,
Und ich atme frei!

     Wehe! wehe!
     Beide Teile
     Stehn in Eile
     Schon als Knechte
     Voellig fertig in die Hoehe!
     Helft mir, ach! ihr hohen Maechte!

Und sie laufen! Nass und naesser
Wird's im Saal und auf den Stufen.
Welch entsetzliches Gewaesser!
Herr und Meister! hoer mich rufen! -
Ach, da kommt der Meister!
Herr, die Not ist gross!
Die ich rief, die Geister,
Werd ich nun nicht los.

     "In die Ecke,
      Besen! Besen!
      Seid's gewesen.
      Denn als Geister
      Ruft euch nur, zu seinem Zwecke,
      Erst hervor der alte Meister."

3.УЧЕНИК ЧАРОДЕЯ

Старый маг! Уж в кой-то век ты
Отлучился на минутку.
Пусть теперь твои ландскнехты
Под мою попляшут дудку!
Все твои приёмы
Мне уже знакомы,
Так что нынче смело
Сам возьмусь за дело.

     Боком! Скоком!
     Полетели!
     Чтобы к цели
     Воды лились,
     И бушующим потоком
     К нам в купальню устремились!

Выходи-ка, веник, живо,
В тряпки, траченные молью,
Завернись, болван служивый,
И мою исполни волю.
Снизу ноги парой,
Сверху черепок.
Да с собою старый
Прихвати горшок.

     Боком! Скоком!
     Полетели!
     Чтобы к цели
     Воды лились,
     И бушующим потоком
     К нам в купальню устремились!

Глянь-ка - к берегу пустился!
Так и есть! к реке сошёл он
И мгновенно возвратился:
Вишь, горшок до краю полон.
Обернулся снова!
Закипает пруд.
Вот все и готово
В несколько минут.

     Буди! буди!
     Осади же!
     Этой жижей
     Мы уж сыты!
     Что, бишь, я-то? Горе, люди!
     Заклинанье позабыто!

То единственное слово,
От которого, бездельник
(Он всё носит!), станешь снова
Старый веник, драный веник!
Ишь какой он спорый!
Будто в страшном сне
Сто потоков сворой
Ринулись ко мне.

   Нет, не можно
     С ним мириться:
     Покорится
     Мне поганец!
     Ах, как жутко, как тревожно!
     Что за рожа, что за танец!

Сатанинское отродье!
Хочешь дом залить в итоге?
Ты гляди-ка: половодье,
Волны хлещут за пороги.
Веник, веник жалкий,
Стой же, не буянь,
Вновь простою палкой,-
Чем и был ты,- стань.

     Быть покорным
     Не желаешь?
     Ну как знаешь,-
     Вот поймаю,
     И топориком проворным
     Расколю тебя, сломаю!

Ну и ну! Опять ты пляшешь!
Вмиг свалю тебя, любезный,
И сейчас же, КОбольд, ляжешь
Затрещав, под клин железный.
Бью - удар: готово!
Славно раскроил!
И надежда снова
Придает мне сил!

     Ахти! айти!
     Все пропало -
     Два их стало:
     Вот загадка!
     Пропадаю! Выручайте,
     Силы высшего порядка!

Понеслися бесы парой,
Вся в воде уже обитель.
Караул! На помощь, старый
Господин мой и учитель!
Вопль дошел до слуха
Мастера. Он строг.
Герр, я вызвал духа,
А унять не смог.

     "Геть, затейник,
      Веник, веник;
      Стань, где сухо,-
      В той вон щели.
      Мальчик! В ход пуская чары,
      Вызывать рискует духа
      Для ему желанной цели
      Лишь магистр, лишь мастер старый".

Из ИОСИФА БРОДСКОГО, с английского

LOVE SONG

If you were drowning, I'd come to the rescue,
wrap you in my blanket and pour hot tea.
If I were a sheriff, I'd arrest you
and keep you in the cell under lock and key.

If you were a bird, I'd cut a record
and listen all night long to you heigh-pitch trill.
If I were a sergeant, you'd be my recruit,
and boy i can assure you you'd love the drill.

If you were Chinese, I'd learn the languages,
burn a lot of insens, wear funny clothes.
If you were a mirror, I'd storm the Ladies,
give you my red lipstick and puff your nose.

If you love volcanoes, I'd be lava
renlentlessy erupting from my hidden source.
And if you were my wife, I'd be your lover
because the church is firmly against devorce.

ИОСИФ БРОДСКИЙ. ЛЮБОВНАЯ ПЕСНЬ

Допустим, ты тонешь - спасу, не спасую,
укутаю пледом, налью тебе чай.
Но будь я шерифом,- держись, арестую,
на ключ, под замок, и сиди не скучай.

Будь певчей ты птицей - так я бы по целым
часам тебя слушал, всю ночь до утра.
Будь ты новобранцем, а я офицером,
поверь - уж тебе б полюбилась муштра!

Будь ты китаянкой, я стал бы упрямо
учить твой язык, воскурять фимиам.
Будь зеркалом ты, я - стремглав к твоим дамам,
помаду подам им и пудру подам.

Люби ты вулканы - я хлыну, как лава
из недр, где магмы бурлящей запас.
А стань мне женой - век бы прожили, право!
Ведь церковь-то против разводов у нас.
                      2009

Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении

Другие произведения автора Левдо

Рецензии

Написать рецензию

Другие произведения автора Левдо