Катюша

  На моём  столе две фотографии - молодой девушки, с грустной улыбкой на, плотно сжатых губах, в глазах ещё не утихла боль воспоминаний.
  Катюша - имя - в самую точку! Взгляд, как выстрел! Даже,явная, грусть не скрывает  характера - волевого, гордого, сильного! За такую усмешку, во время войны, расстрелять  могли - «Ну, что, стервятники, получили своё?! Нас с первого класса учили писать, что  рабы не мы! Мы не рабы! Только посмейте, ещё, сунуться»"! - читается во всём её облике   Как же такую девушку фашисты не угнали в своё логово? На другой фотографии, она, уже в преклонном возрасте, но не выглядит на свои восемьдесят шесть! Что-то  дети  напутали, когда собирали данные. Позвонила, чтобы дату рождения уточнить, и вдруг,  Катюша застрочила в меня воспоминаниями, да так, что я едва успевала записывать, на  клочках бумаги, что  оказались под рукой! Там, на другом конце провода, буквально, надрывалась живая душа, то всхлипывая от горя, то, захлёбываясь, от искренней любви, к окружающему её, миру! -
  "Когда война началась, я в шестой класс перешла, гостила у бабушки. Пошли погулять с  подружкой и услышали голос из репродуктора: «От Советского информбюро…»! - Почему расплакались? - Ведь, ничего ещё не поняли! Вот уж, когда все мужчины ушли на фронт,  достались нам лиха, сполна! Урожай убирать некому. Пришлось детям, вместо уроков в  школе, уроки трудовой жизни получать. Как не хотелось вставать в четыре утра! - «Не могу больше! Не хочу, мамочка, устала»! - «Надо, доченька, потерпи! Мужчины наши воюют, без  хлебушка - то им никак нельзя»! Откуда силы я брала не знаю. Мы же ещё и окопы рыли,  наравне со взрослыми женщинами, для наших солдат». -
 Слушаю, молча, хотя, есть вопросы, хочется уточнить детали, но ловлю себя на мысли о том, что Екатерине Яковлевне, необходимо сегодня донести до всех главную мысль: «Война - самое жестокое, самое  отвратительное, что  мог придумать человек»! – Она всего один месяц прожила, на оккупированной немцами территории, но каждый день находилась между жизнью и смертью! Её, торопливый, сбивчивый рассказ не прерывался, ни на миг: «Да, разве всё расскажешь, как  было, на самом деле! Когда немцы заняли хутор, многие ушли в лес. Мы тоже ушли сначала,  но бабушка старенькая, не могла с нами идти. Пришлось спрятать её в подвале. Только я всё плакала - представить себе не могла: как она там одна? Однажды, тайком, убежала,  чтобы её проведать, мама сразу догадалась, где я и тоже вернулась в хутор. Каждое утро начиналось словами: «Матка -  млеко, яйки, хлеб»! - Эти слова фашисты освоили очень быстро. Помню, как нашу корову Машку немец со двора уводил, на убой. Я шею Машкину  руками обхватила, кричу: «Не дам!! Отпусти»!! - За меня мама испугалась, говорит что-то, руки мои расцепить пытается, да  никак! Мне так было жалко Машку, что я и про страх  забыла. Всё-таки, меня оторвали от моей любимицы - кормилицы нашей! Долго плакала  ещё, не могла смириться, успокоиться. Сильно мы тогда голодали. Ели всё:траву,листья яблони,  семечки даже колючки варили. Немцы наши яблоки сами ели, а нас не подпускали. Однажды, мне так захотелось яблок, что я нарушила все запреты, взяла ведро и пошла в сад. Уже на  обратном пути, меня обстреляли - всё по ведру норовили попасть! Страху натерпелась, а ведро из рук, так и не выпустила. Фашисты смеялись мне вслед, стреляли и шутили - им было весело. А ещё, такое развлечение придумали:один присядет на корточки, нас в кружок  соберёт, прутиком, начертит на земле фигурки, тычет в них и твердит много раз, что - Германия - хозяин, а вы - рабы и нас это повторять заставляет! Мы делаем вид, что не понимаем, а душа, кровавыми слезами, обливается! Много чего было.
   Как-то, с младшим братишкой, пошли в подсолнухи, семечек набрать, и вдруг, пули над  головами засвистели! Мы упали на землю, я сообразила, майку с брата стянуть, привязали её, кое-как к палке, что под рукой оказалась, и давай ею размахивать! Потом выяснилось, что немцы нас за партизан приняли. Не один случай мог стоить нам жизни! 
   Мимо хат, вооружённые солдаты гнали наших пленных. Мы в огороде стояли, смотрели: а  вдруг, знакомое лицо увидим! Два паренька, чуть отстали от колонны.Один оглянулся,мама его, слегка, рукой поманила, он и прыгнул к нам в огород – никто не заметил! Там, в огороде, мы его прятали целую неделю, ветками прикрывали, всем делились, чем могли.Это в сорок третьем было. Вскоре наши войска, хутор освободили, как уж, он нас благодарил, а мы ещё больше радовались, что душу живую спасли! Мишей звали его, того солдатика». 
  Мария Яковлевна замолчала, а я представила добрую улыбку, на  её лице. Она глубоко вздохнула, словно о чём-то сожалея, и её голос зазвучал новыми  воспоминаниями: «Однажды, на опушке леса, к нам подошли несколько русских солдат, мы о чём – то говорили, когда налетела немецкая «рама». С таких самолётов, немцы обычно разбрасывали свои листовки - запугивали или агитировали население. Все кинулись в овраг, а несколько ребятишек, на единственное дерево залезли, которое поодаль росло. Фашист, на этот раз, вместо листовок, бомбу сбросил, да прямо в дерево! До сих пор, этот кошмар  перед глазами! – Яма огромная образовалась на том месте: ни дерева, ни детей,  только ужас! Насмотрелась я на горе людское, да на кровь человеческую, хоть и не воевала! Одна переправа через Дон, чего стоила! Вражины обстреливали ту переправу! От взрывов, река заполнилась грудами тел, уши закладывало, от стонов и криков, а вода стала кроваво – красной! Это место так и назвали, позже, долиной смерти»! -
   Голос женщины задрожал, на последних словах, и я решила, что самое время, задать вопрос, чтобы отвлечь её, от  тяжких воспоминаний:«Простите, когда Вы приехали в Тольятти»? - Мой вопрос повис между  проводами – «Знаете, у меня до сих пор, в ушах звучат слова - «Вставай Страна огромная» - я сразу выпрямляюсь, и - мурашки по коже! «Люби свою Страну» - так говорила бабушка. Конечно, я люблю Россию». - И, словно вспомнив, что мой вопрос оставила без ответа, продолжила – «Я в этом городе, с восемьдесят второго года. Здесь мужа своего схоронила. Живу одна, но дома не сижу. Постоянно, дело себе какое-нибудь найду! Увидела, однажды, как  дети  ветки  деревьев ломают, для забавы и решила «Зелёный  патруль» организовать - получилось! Общественной работой всегда занималась. Люди ко мне тянутся, потому что я  помогаю им, как умею. Детей люблю - они мня тоже любят.
  Довелось, как–то пообщаться с пятиклашками в шестьдесят шестой школе, нравится мне этот возраст! Слушали они мои воспоминания два часа. Такие умные, глубокие вопросы задавали!  Добрых слов от них наслушалась,словно в чистом роднике искупалась!Хорошая у нас молодежь,а значит, и светлое будущее. Вот сейчас всё громче к вере в Бога призывают, а я так скажу - Бог – это добро. Бог – в добрых делах и поступках каждого из нас.
   Простились мы взаимными извинениями: «Екатерина Яковлевна, извините, что побеспокоила…» - «Да, что Вы! Это Вы меня простите, что не могу уделить больше времени. Пора бежать –ждут! Большое спасибо, что позвонили, выслушали. Мне больно прошлое вспоминать, но так хочется, чтобы люди знали о войне со слов тех, кто побывал в этом аду! Чтобы никогда она, проклятая не повторилась!»