Опять кабак

Опять кабак. Опять весёлый эль
По телу разгоняет смело хмель.
Опять блокнот. Опять перо скрипит.
Опять в груди колотится гранит.

Ко мне за стол, стараясь не мешать,
Пытаясь в сторону вглядеться и дышать,
С тяжёлым взглядом, как колонны плит,
Подсел изрядно выпивший друид.

-Я знаю кто ты! Знаю почему
Укутался в хмельную пелену.
И почему в унылом кабаке
Ты постоянно с брагою в руке.

Я не хочу мешать, ты старика прости!
Ты лучше его элем угости.
Пожертвуй старому всего пару монет!
Тебе, поэт, я нужный дам совет.

Как только по усам стекло вино,
Друид промолвил: "Знаешь есть одно
Проклятие, страшней проклятья нет!
Поверь, поэт! Прислушайся, поэт!

Ты знал отца? Конечно же не знал,
Не видел мать, как тополь выростал
Среди пустыни безразличия и зла.
Откуда знаю? Ведьма принесла!

Послушай быль! Скрывая свой укор,
Палач занёс над жертвою топор,
Скрывая в сердце капельку любви.
Толпа кричала: "Ну давай! Руби!"

Мелькнула тень. Упала голова.
Вмиг покраснела жёлтая трава.
И день сменила, издеваясь, ночь,
Палач казнил сегодня свою дочь.

Безумно пьяный, вон за тем столом,
Сидел и плакал. Проклинал о том
Событии, когда давным - давно
на теле дочери увидели пятно.

Прозвали ведьмой. В тот же день она
Изнасилована пастором была.
А вскоре, друг, перед её концом,
Родился сын, не знаемый отцом...

Палач прозрел, когда пришла толпа.
Смерть сыну ведьмы! Около снопа,
На дальнем и затерянном лугу,
Корзинку с внуком спрятал он в стогу.

Что было с ним? Не знаю, милый друг!
Да наблюдаю я в глазах твоих испуг!
Можешь не верить! Можешь зарыдать!
Палач - твой дед, а ведьма - твоя мать."

Испуганный, я выбежал во двор.
Не может быть, наверно это вздор!
Друид проклятый по больному бил!
Выхватил шпагу и пошёл за ним.

Едва в кабак я с шумом завалился,
Друида не было!!! он словно испарился.
И волосы от страха поседели.
Лишь странно посетители смотрели...

А на столе, в моём родном блокноте
Две пары фраз: "Меня вы не найдёте!
Чтоб ты не думал, чтоб ты не писал,
А я тебе всю правду рассказал.

Чуть было про проклятье не забыл!
Отец твой, пастор, слишко много пил!
И перед смертью мать твоя кляла
Весь род его. Такие, брат, дела!

Никто в его испорченном роду
Не отрастит усы и бороду.
Весь род его с рожденья крепко пьёт,
Кто кровен с ним, тот молодым умрёт..."