Меня знают многи, но лишь еденицы знают какой я на

Листья кружились над нами,
Птицы пели нам песни,
Солнце так изящно лучами улыбалось,
Но умирать под листопадом ей не хотелось.
Люди так глупы,
Что твердят налево, направо,
Мол, не верю в любовь,
Не верю с первого взгляда!
Знаешь, она покажет нам все,
Откроет глаза, милая.
Она хотела еще жить, быть искрой в его глазах
Кто поджег эти стены, расставив все по местам.
Кто-то выключил свет, уйдя на покой.
Ну а я, как дурак, той, которую зовут Любовь.
Ну как ты там?
Здравствуй.
Набралась ли терпения? Наслушалась ли песен грустных обо мне?
Я тебе снова пишу, просить прощения,
Ты прости, но я не знаю, что делать теперь.
Я не знаю, жива ли, здорова.
Не знаю, читаешь ли ты мои письма, и вообще ли умеешь читать.
Но я всей душою, старательно вкладываюсь в каждое слово,
Лишь бы ты меня хоть чуть-чуть поняла.
Знаешь, Любовь.
Я упорно верю, сейчас я понимаю, что был дурак,
Но ты возьми и загляни ко мне хотя бы в воскресенье,
Утром, пока я крепко буду спать.
Я угощу тебя чаем, мы посидим, поговорим о всяких глупостях,
Затем я посмотрю в глаза тебе, и спрошу…
А в ней живет тебя, хоть чуть-чуть еще?
Ты быстро допьешь свой чай, соберешь вещи, и уйдешь, нечего не сказав.
 А я останусь сидеть невзначай, и жалеть о том, что я потерял.
А знаешь, Любовь.
Сожги это письмо,
Нет, нет, сожги все мои письма.
Я знаю Любовь, как тебя тяжело,
Я знаю Любовь, как это невыносимо.
Утром капли дождя были по лужам,
Пахло не мятой, а чем-то испорченным,
Солнце улыбку скрыла под тучами,
Под листопадом, она все-таки сдохла!