попробую сказать

Попробую сказать, как ранее не мог,
Я человек но имя моё Бог,
Уж коль я управляю сам собой,
Никто не будет властен надо мной.

И не величье этим я хотел измерить,
Уж, очень просто, всем грешить и верить,
И не искать судьбы иной.

Однажды, очень много лет назад,
Я диким был и подтирал травою зад,
Но голос свыше громко возопил,
Зачем ты портишь, что не породил?

И я задумался (затем мне голова),
Что пользую я то, что было до меня,
А оставляю только экскрименты
(Такая ситуация момента)

Никто меня иному не учил,
А всё, что видел, появлялось непременно,
В синхронном соответствии с моментом,
Из родника вода, от дерева плоды,
Для красоты, в саду росли цветы,
Зимою падал снег, огонь давал тепло,
Ловилась рыба, если повезло,
На Новый год всегда являлась ёлка,
(хоть это было чудо, но в иголках)
Гулять не запрещалось до темна,
А темнота всегда была страшна,
И свет из занавесок строил тени,
Они то зверем диким, то оленем
Скакали по стене до потолка
И онемела закрывать глаза рука,
Но страха не было, а только любопытство.
Ещё я писал по ночам, а это вовсе стыдно.
Но приучив себя вставать,
Просил напрасно, свет не выключать,
Но свет был выключен и было мне обидно.
Следил в ночи как полная луна,
Катится по небу одна
И долго слушал стон китов
Носивших грузы городов.
(но в прозе визги тормозов,
в горах у всех грузовиков,
протяжны, непонятно интересны,
как слов поток из зарубежной песни)
Любил мечтать, летать во сне,
И путешествовать на поездах с друзьями,
Тонул запоем в приключенческих романах,
И с ними побывал везде,
Библиотечный вечный странник.

И дни за днями шли, а я не верил,
Что все мои находки лишь потери
От целого как частного числа,
Что жизнь и смерть, как видно не нова,
И есть круговорот вещей в природе,
Но разве я — есть вещь, иль что то в этом роде?
Науки возлюбив ушёл от естества
Но жизнь брала своё (верней свои права)
Что видно было по погоде.
Я приоделся в шкуры по тогдашней моде
И стал себя учить секретам ремесла,
Теперь ему присвоен ранг искусства,
Закон его простой, - чтоб было вкусно!    
А что был убиен лохматый зверь лесной,
-прости природа мать, за то, что я такой.
И в этой фразе тайные скрижали,
Просить прощения за то, что вы украли,
Тем более, что есть иные чудеса,
Что нам даруют благо безвоздмездно.
Так греет Солнце нас; и даром и любезно.

Когда ты сыт и дух твой восхищён
Тебя никто не съел, а значит всё простилось,
То жизнь рисует новый горизонт,
Любить, во что есть сил.
И ею ты, как тайной околдован,
Всё потому, что запахом маня,
Она как пищу требует тебя.
И в этом виден промысел небесный,
Мы в детях умираем повсеместно.
И в старости, как свечечки чадя,
Пытаемся увидеть в них себя.

Но это только половина дела,
Замри плебей и господин,
Мой зритель, слушатель умелый,
На сцену выступает Ева!

Когда лежишь и смотришь в небо — то летишь,
И право, что то есть в душе больное,
Как будто было раньше, не со мною,
И звуки заплетённые в мотив.
Всё экспозиция и с главным нету связи,
Но будь слугой, подёнщиком иль князем,
Влюбившись по иному засвистишь,
Как соловей встречает лучик Солнца,
Так вид любимой вас заворожит
И опьянённый ум, надеждой вдохновлённый,
Чуть-чуть быстрее вас, за ней бежит.
Роняя на бегу все мудрые решенья.
И только глупость в рабском восхищенье,
В браваде дерзкой обещанья лебезит.

Но всё иначе, загляните в очи,
Пусть даже пятилетнее дитя,
Оно вас изучает не шутя,
А только лишь как жертву богу Роду.
Такая уж у женщин всех порода,
Какого б цвета небыли глаза,
Но в их сиянье власть над сердцем покорённых,
(раз полюбив, забудь свои права)
Природа их и богу не ясна,
Не даром, то в быка, то в голубя мастился.
Но та любовь не ведает греха.
Грех в мужике, который не женился.
Он есть тот змей, что дав плода отведать,
Сбежал из трусости, в боязни Бога ведать,
А потому уполз к ужихе пообедать.
И кончен рай, когда прервалась связь,
Тогда и стало не грешно бастарду красть,
Коль всё едино богово зерно,
То почему блатным построено гумно,
А сирым и убогим дико поле?
Но счастлив я, что выращен на воле,
И свято уважаю свою мать,
В её глазах небесная печать,
И вряд ли кто древней её по крови.
А ветер перемен, принёс немало боли,
Чтоб сердце стало чутче понимать,
И принимать к себе чужое горе.
Но это только признак сильной воли,
А счастье в силе, горе выправлять.

И глас мне с выше тот, что дело внемлет,
А не умеет воздух сотрясать.
Разумен тот, кто сущее объемлет,
А не трактует, что и как сказать.
Природа-это Мать всего живого,
Земля и Солнце-вот её творец,
И ничего не может быть иного,
Иначе бы всему пришёл конец.

И мир плывёт в безбрежном океане ночи,
Где каждый может стать звездою если хочет,
А темнота смеётся и грохочет,
И вечно поглощает свет...