Я Нус! Глава 8. На Полигоне

                «Я увидел  поднявшего  воротник Януса Полуэктовича,
                который стоял,  повернувшись  спиной  к  ветру,  проч-
                но упёршись тростью в обнажившуюся землю,  и смот-
                рел на часы».
                АБС. «ПНВС».

Максим, завершив этот вояж в Столицу,
К Рудольфу Быкоцкому сразу пошёл.
И он не подумал Рудольфу хвалиться,
Как вёл в «преисподней» себя хорошо.

Зато про судебные эти решенья
Подробно поведал он с глазу на глаз.
И чтоб не испытывал Руди сомненья,
Ему на Юркольцина отдал приказ.

Прослушав, Директор позвал д’Юмадона
И то же Максим ещё раз повторил.
Решили Наину стеречь прямо дома,
Домашний арест её Рудольф учинил.


А «свадьба с красавицей беловолосой, –
Как С.Ярославцев потом написал, –
Была невесёлой. Народ безголосый
Ни песен ни пел, ни в кругу не плясал», –

Столица подпортила им настроенье,
Момент отодвинув вступленья в права.
И прав, и обязанностей разделенье –
Вот чем у Рудольфа забита глава.

Как более ловкий в писании текста,
Засел он два перечня этих писать.
И там указал сразу каждому место,
Кто, что и когда будет всё исполнять.

Административное дело Максиму
Рудольф, как Директор, решил передать.
Себе ж взял научную он половину:
Здесь мало быть умным, а надобно знать.

В КОМКОНе, оставив себе руководство,
Максиму отдел он ЧП поручил.
И по происшествиям дел производство
Быкоцкий с Директорской функцией слил.

И предполагалось Рудольфом Атосу
Впоследствии этот КОМКОН поручить:
Ещё в Спецотделе он эти вопросы
Привык с давних пор в Управленье крутить.

Потом все бумаги они подписали
И Руди печатью пакет снарядил,
На материке чтоб его прочитали
И прямо в Столицу пакет угодил.


И вот потянулися дни ожиданья.
А за это время прошли на земле
Война мировая, в России восстанье,
И пишет Камилл про «Россию во мгле».

В гражданской рабочие гибли, крестьяне,
Четырнадцать стран воевали. И вот
На Тихом, «на нашенском» на океане
Закончили свой небывалый поход.

И вот как-то раз в кабинете Максима
Нуль-связи сработал «секретный» канал.
То был Аполлон (на Земле он, вестимо).
И он по нуль-связи Максиму сказал:

«Максимка, не дрейф! Мне сейчас сообщили,
Что на Материк из Столицы пришли
Бумаги, что вами отправлены были,
Их только что на корабле привезли.

И там резолюцию нарисовали
Наиположительнейшую для вас.
На Материке «по секрету» сказали,
Что к вам экспедиция будет как раз

С начальством большим. Не известна лишь дата
Торжественной встречи. Твой «дед» Аполлон».
Максим рассказал это всё «тетрархату» –
И перекрестился старик д’Юмадон.


Позволю лирическое отступленье.
Сказал Магомет, написавши Коран,
Мол, «Троица – не говори. Заблужденье,
Что под Иисусом Сын Божий нам дан.

Ведь Бог – это Дух. Но не может у Духа
Подруги телесной быть среди людей
(Которая может зачать в своём брюхе
И выносить – тело от тела! – детей)».

Но от человека родится лишь тело,
А дух – от небес на младенца сойдёт.
Иосиф отцовское выполнил дело –
И духу представил для финиша плод.

И дух, что сошёл на младенца Марии,
Совсем не отец был младенцу тому.
И не был «Отцом он небесным»: Мессия
Не раз заявлял так кружку своему.   

Но церкви Христовой уж очень хотелось
Иисуса Христа своего объявить
Всевышним и частное – общим там сделать,
На всех и про всех его распространить.

И это ученье единственно-верным
Средь множества вер и учений считать.
И чтоб его сделать совсем «безразмерным»,
О «Троице» формулу стали писать:

«Во имя Отца-Сына-Духа Святого,
На веки веков этот Бог триедин!
А противоречия – что ж тут такого?
Ведь путь Твой, Господь наш, неисповедим!»

Теперь же Столица сама утвердила
Всевышнего Бога в двух лицах его.
Понятье же старое новую силу,
Хоть к новому Богу, но приобрело.

Ведь «сын» в человеческом нашем понятье
Читается: «Плоть ты от плоти моей».
Но плоть эта духу ребёнка – как платье,
Хоть он неразлучен с «темницей» своей.

Но «Божий Сын» – формула это другая:
«Я духа от духа создал Моего,
Отдельно собою та часть управляет,
Но часть небольшая Меня Самого».

И значит, признала Столица законным
Отца же и Сына взвести на «Престол»,
Но Дух был един ! Но теперь, разделённый,
Он каждый отдельно по жизни пошёл.

И значит, «Отца-Сына-Духа Святого» –
Законная формула для них двоих.
И Он – наш Всевышний. «Ну что ж тут такого?»
Но противоречия нету у них!

Но только так стало совсем лишь недавно.
Когда же писался священный Коран,
То прав был тогда Магомет этот славный,
Который слегка упрекнул христиан.


Амвросий, свершив революции дело
И власть захвативши, не долго плясал:
Ведь социализм «завести» не сумел он
И был в экономике полный завал.

И голод стране угрожает рукою
Своею костлявой. И «переменил
На социализм весь свой взгляд». И крутое
Он действие сделать с Россией решил.

Под маской фальшивою – «временной» – НЭПа
Решил он в Россию вернуть капитал:
Пускай даст товаров, одежду и хлеба
(Маргаков такую подсказочку дал).

«Ну нет уж! – промолвил находчивый Жилин
(Под маскою Сталина), – раз умерла,
То уж умерла и лежи-ка в могиле».
И шлёт он депешу: «В России дела

От плана-заявки совсем отступили».
И вот при живом ещё – в Горках, – вожде
Устроил себе «повышение» Жилин:
За Ленина в партии стал он  везде.

Ну а Ленуаллу совсем отозвали:
Не надо заявку свою нарушать.
И вот постепенно в свои руки Сталин
Всю власть в руководстве начал забирать.

И чрез восемь месяцев, в целях контроля
За экспериментом, Рудольф родился
Аркашей Стругацким. И Жилин всё боле
«Круг тот театральный вертеть принялся»:

Из ГИП-а ответственный стал исполнитель,
Чтоб опыт никто больше не исказил:
«В заявку внимательно вы посмотрите!
Я лишь исправляю, что он натворил!»

И начал, во всём подпираясь цитатой,
Коллективизацию бойко вести.
И здесь, не считаясь с людскою затратой,
Не глянув, сколь много легло на пути,

Построил Колхоз, с жертвами не считаясь:
«Так Ленин великий нам путь указал!»
И «Лениным красным» от всех защищаясь,
Прикрашивать он не подумал финал.


Нельзя было Сталину здесь оступиться:
Внимательно очень следили за ним
Друзья и враги. И успел тут родиться
Шикльгрубер – Юркольцина матричный «сын».

Амвросью он был запасным вариантом,
Когда б его враг трудности одолел
И социализм тот, по Ленинским планам,
Построить и в жизнь запустить, всё ж сумел,

То должен Шикльгрубер военною силой
(Да с атомной бомбой!) прикончить в момент
Тот социализм и отправить в могилу,
Сорвать незаконченным эксперимент,

Оставив финал тот неопределённым.   
Юркольцин Амвросию так заплатил
За то, что Амвросий рабом стал законным
Геннадия: с ним он контракт заключил.

И только подельщикам стало там ясно,
Что справился Сталин – построил Колхоз,
И с НЭП-ом управился Жилин прекрасно,
И путь капиталу закрыл он всерьёз, –

Как тут же возник и начал укрепляться
Германский фашизм, как железный кулак,
Которому СССР мог поддаться
И не устоял против силы б никак.

И для руководства вот этою силой
Юркольцин «нырнул самовольно в Кольцо»
И здесь родился он мальчонкою милым,
И Ельцина Бори имеет лицо.

И Жилин почувствовал, что наползает
На мир этот чья-то зловещая тень.
И руководителю он заявляет
Научному, что «затенён стал плетень».

Маргаков и вычислил Борю-нахала.
И переписал свой готовый роман,
Добавив про то, как Москва повстречала
Здесь Чёрного Мага с прозваньем Воланд.

Юркольцину вслед в Ставрополье родился
М.Горбиков с маскою «М.Горбачёв»:
Ему «тетрархат» этак распорядился
И он на страховке стоять тут готов.

И должен он был спровоцировать Гену
Превысить чуток полномочья свои,
Чтоб он под приказ угодил непременно
И кончились здесь генерала бои.

А Сталин усиленно «хлеб индустрии»
В Кузбассе с Уралом поспешно ковал
И темп сумасшедший задал он России,
Чтоб в десять годов сотню лет пробежал.

Мол, если мы темпы и планы убавим,
То нас через десять лет, точно, сомнут.
На Съезде задачи он точные ставил –
И партия завоевала редут.

(Чего это стоило нашему брату –
Об этом писатели разных мастей
Размазали слёзы весьма таровато
Потом по страницам своих повестей.)


И вот в тридцать третьем пожаловал в Питер
«Стругацкий Борис» – то Быкоцкий Максим.
С приходом его получило развитье
Одно неотложное дело в Руси.

В народе назвали, как акт вандализма
Двадцатого века – взрыванье церквей.
Там центры (считалось) врагов коммунизма
И «опиум тот для народа развей».

На самом же деле Директор Роману
Привёз информацию, что генерал
Юркольцин «приставок» надела обманом
К церквям, этим «башням», и так излучал.

Теперь Сатана на земле был, в России
И риск излученья его возрастал.
Но где они, чёртовы «башни» такие,
Никто, кроме Гения, так и не знал.

А прямо коль спросишь – соврёт не моргнувши:
«В России я не был. В Европе я был!»
Служил «двухголовый» в недавнем минувшем
Урану, но так же себя не забыл.

Война же на Землю, как тень, наползала
И Гений Юркольцин за тенью стоял.
Но времени было у Жилина мало
И он наобум эти «башни» взрывал.

Максим понимал: колупание «башен»,
Когда он не знал, где находится Центр,
Который был по-настоящему страшен,
Есть варварство, били те взрывы не в цель.

Но церкви взрывая подряд, бессистемно,
Он всё ж ретрансляции сеть нарушал.
И строя заводы военные, в схему
К войне подготовки, он церкви вставлял.

Поэтому и не жалели припаса,
Хоть дело вели это перед войной.
И мистики должен послушаться гласа,
Коль ты состязаться решил с Сатаной.


А в тридцать восьмом матрикаты родились,
Что тайно Амвросий себе создавал.
И «бомбы подрывом» все враз «разрядились»,
Рудольф эту миссию всю направлял.

И среди «матрёшек» Высоцкого Вову
Рудольф выделяет под личный контроль:
Гозанов был самым опасным. И снова
Играл на Земле баламута он роль.

Для этого Руди в Москве поселился
И сделал Высоцкого «другом семьи».
А Вова сознательно ныл и бесился,
И хрипло орал эти песни свои.


Но вот нападеньем на Польшу началась
Вторая уже мировая война.
История вновь на весах закачалась.
Находчивость Жилину очень нужна:

Ведь надо ему оттянуть нападенье
Германии наглой на СССР.
Внимательно Сталин ведёт наблюденье
За Гитлером. Вот характерный пример.

«Пакт Молотова-Риббентропа» последним
Был в точно таком же, в Европе, ряду,
Что западны страны свершили намедни
С агрессором, в тридцать девятом году.

Так вовремя был проведён, так умело,
Что Запад до сих пор не может простить
Москве это хитрое, тонкое дело
И Сталина хитрость не может забыть.

Японский премьер же, тем пактом сражённый –
Он был неожиданным зело для них, –
В отставку подал, хоть и был он прожжённый
Политик в империи «солнечной» их.

А перед войной нашу Землю Маргаков
Покинул: ему нечем руководить.
Ведь социализм был построен, однако,
И Сталин о том не забыл сообщить.

И умер писатель великий Булгаков,
С отчётом подробным убыв в небеса.
Но он издавался со скрипом, однако,
Великим он в наши лишь дни назвался.

Но вот совершилось событье, что Сталин
Предсказывал ровно за десять годов:
Германия и сателлиты напали
На СССР – «пионер, будь готов!»

И раз эта бойня была неизбежна,
То Сталин и сделал, врагам на беду,
Чтоб не отказался от планов он прежних
И летом напал, в сорок первом году:

С блицкригом в башке, Гитлер был не готовый
К кампании зимней, войне затяжной.
Он был не готов к ситуации новой:
К войне с бездорожной, огромной страной.

«Овчины в цене в мире не подскочили,
Баранина же не упала в цене» –
Мы их в бесконечны просторы втащили
И стали морозить их в зимней войне.

Нет, Сталин не верил ни чьим заявленьям.
И целых тринадцать он суток прождал,
Что выступит Гитлер с своим извиненьем:
«Простите, напутал один генерал!»

Тогда это просто набор провокаций.
Но вот убедился: да, это война!
Втянулись в войну эти злобные наци –
Такая для целей его и нужна.

И неторопливая речь прозвучала:
«Все братья и сёстры великой страны!
Германская армия подло напала,
Я к вам обращаюсь, друзья вы мои!

Мы с вами воюем за правое дело.
Коварный и злобный враг будет разбит
И будет победа за нами всецело!» –
Спокойный, уверенный голос звучит.

И вот в декабре сорок первого года
Начало начал настоящей войны.
Ему в тех боях подыграла погода,
Морозы помочь ему в битве должны.

И были написаны строки такие:
«И мир содрогнулся, услыша слова –
Великие эти слова и простые:
Отбросила прочь вражью силу Москва!»

Писатель Астафьев напишет так злобно:
Мол, «патологический трус Сталин был!»
Писателю врать стыдно и неудобно:
Сей «трус» из Москвы ни на час не убыл!
С Стругацкими в этой войне происходят,
Пускай чуть заметные, но чудеса:
Соседка «случайно» в квартире находит
Бактериофаг: ведь понос начался

У Бори Стругацкого в том Ленинграде.
И мальчик зимою той был обречён,
Но выжил, назло холодам и блокаде.
И мальчик соседкою с мамой спасён.

С Аркадием  тоже случилося чудо.
В училище артиллерийское взят
И стал он учиться. И вроде не худо.
Но вот «совершенно случайно же» брат

Отозван на курсы военперевода.
И услан Стругацкий на Дальний Восток,
Где гнус, океан и шальная погода.
И в штабе военный отслуживал срок.

А выпуск их весь, миномётная школа,
Погиб в сорок третьем на Курской дуге.
Такое вот чудо в условьях тяжёлых,
Бог с чудом всегда на короткой ноге.


Война к запланированному спешила
Толстушкиным Фебом простому концу.
А целью Толстушкина в битве той было
Не просто победа и отдых бойцу,

Нет. Цель Аполлона в войне этой было
Германской военной машины разгром,
Стирание с карты военной у Мира
Германии, пал чтоб военный синдром.

Но Сталин, не хуже, чем Феб, понимает:
Разгром – не надолго. И он говорит
На Съезде, что в мире примеры он знает,
«…Когда кто разгромлен, кто напрочь разбит,

Тот снова с истёртых колен поднимался
И снова господство занять норовит.
В Германии милитаризм возрождался
С нуля, хоть имел он истерзанный вид».

И он объявил своей главной задачей
В Европе гарантии сделать, чтоб мир
Лет на пятьдесят крепким был, не иначе,
Войну между ними запрятать в сортир.

И Феб подсказал: «Ты победы добился.
Заставь их и дальше бояться тебя.
И страх их заставит, чтоб объединился
Их мир, где живут каждый сам за себя».

И Сталин заставил. В тех странах Европы,
Где стал он хозяином после войны,
Устроил он социализм. И окопы
Ему на границах тех стран не нужны.

Старуха-Европа весьма испугалась.
Америка тут же совет подаёт,
Чтоб в НАТО Европа вся объединялась –
И мир между стран Европейских цветёт.

А Сталин: «Раз в НАТО вы объединились
И баз возвели вы военный забор,
То мы не дурней вас, чтоб разоружились:
Варшавский мы свой создадим Договор!»

И миру в Европе – седьмой уж десяток!
Меж тем, после взрывов в Японской стране,
Когда испытала Америка атом
И стал он служить одному Сатане,

Родился в Японии же Мураками –
Под маскою этой старик д’Юмадон
«Обвязывать начал своими руками
Тот вред, что богами же и нанесён»:

Из бомб, что взорвал над страною ублюдок,
Когда и немного годов-то прошло,
Явилося миру «Японское чудо»
И там фантастически всё расцвело.


Вернувшись из командировки в Столицу,
Наш новый начальник Европы младой,
Был вынужден Лермочкин поторопиться
И даже и не заглянул он домой.

И здесь он рождается Путиным Вовой.
А Жилин, дождавшися смены себе,
Готовить отлёт стал в Управу толково,
Чтоб было естественно в ихней борьбе:

Понять дал он Берии, что он намечен
На уничтожение (с Молотовым),
Чтоб был поактивней он, а не беспечен,
Не ждал, когда сам он растает, как дым.

Затем Сталин, не подготовив замены,
Снял Власика, что его сон охранял –
И верный начальник уходит со сцены,
Чтоб кто-то другой эту должность занял.

Сознательно правило Жилин нарушил:
«Царём признаёшься ты лишь до тех пор,
Пока твой начальник охраны послушен
Лишь только тебе – вот и весь разговор».

А Берия был перспективой напуган.
Воспользовавшись той «ошибкой» вождя,
Он завербовал средь охранников друга –
Старшёго наряда, беды той не ждя.

Лишь техники дело для них остальное.
Старшёй весь охраны наряд распустил
(Мол, САМ так велел!), чтобы спали в покое
(Несказанно этим он всех удивил).

Затем он вошёл с подготовленным шприцем,
В то время, как САМ после ужина спал,
И сделал укол. А Лаврентий гордиться
Пред Молотовым своим подвигом стал.

И вождь, получивший Россию с сохою,
Оставил нам с атомной бомбой её.
За тридцать годов сделал дело такое,
Что этим прославил он имя своё.


Вернувшись на небо в своё Управленье,
«Ценителям в ложах» задал он вопрос:
«Ну как это, в общем и целом, «строенье»?
Вам нравится общество это всерьёз?»

И хором «ценители» те закричали:
«Ах это ужасно! Ужасней всего…
– А вы отступленья хоть где замечали,
Что я допустил от проекта его?

– Н-нет, но…
– Все претензии в этом случае
Лишь к автору, что тот проект составлял.
А я свои руки от дел умываю.
Конец я заранее вам предсказал».

И десять годков лишь всего пролетело,
Как снова (без должности) он родился:
Увидеть своими глазами хотел он,
Как кончится эта комедия вся.


Когда Ленин умер, то наш Ленуалло
На небе попал прямо в руки врага:
Быкоцкий Рудольф ждал его от начала
С намереньем «дать, наконец, по рогам».

И по настоянью Директора Руди
Инспектор услал своего Ильича
«В карболку»: вперёд знать дзюист этот будет,
Что опыт нельзя искажать сгоряча. 

Но ушлый Амвросий там не растерялся
И им предъявил с Генеральным контракт:
Он действовать, мол, по нему обязался
И действовать должен был именно так.

И с Колей Гозановым их поселили
В резерве, в жилище отдельном с окном.
Потом они Гением вызваны были
И вот родились в государстве одном.

Гозанов родился у нас Березовским:
Инспектору дюже понадобился
По каверзам мастер в квартире московской.
А рыжий Чубайс вот зачем родился.

Разгром над Яшмалером Роме удался
И этим он смог Сатане насолить.
Злопамятный Гений не долго метался
И шлёт Ленуаллу ему отомстить:

Ведь Жилин противник был непримиримый
Идей Ленуаллы на свете на том.
И вот наш Хрущёв, управляясь незримо,
Секретный доклад сочинил вот о чём.

«Культ личности Сталина» – вот что в докладе.
И мир ужаснулся, когда прочитал
(Сначала доклад засекретили дяди,
Но после доклад он опубликовал).

Точь-в-точь, как Романовы здесь постарались
Ивана IV в грязь затоптать
И мерзость свою же ему приписали,
То так же Хрущёв начал Рому пинать.

И как ужасалися «зверствам Ивана»,
Кто после «историю» нашу читал,
Так Сталина треплет весь мир постоянно
И память терзать до сих пор не устал.

(Как видно, нагнал он ИМ страху при жизни,
Его ненавидят, боятся ОНИ –
Европы с Америкой старые слизни.
И всех отравляют заразой они.)

Но Жилин предвидел подобное дело.
Поэтому Сталин не раз говорил:
«На мёртвого шавки набросятся смело
И мусор навалят на плиты могил.

Но ветер истории и ветер правды
Безжалостно мусор с могил тех сметёт».
В словах этих не было вовсе бравады,
«Кассандра» историю видит вперёд.

И прямо за то, что он не побоялся
Навесить на честное имя своё
Позор воплощенья идей, что старался
Внедрить Ленуалло в России житьё,

Быкоцкий ему объявил благодарность –
Авансом! – за мужество. Кроме него
Никто бы не выдержал эту бездарность
И эти мученья в России его.


И видя тот вред, что нанёс «кукурузник»
Во всём историческом плане стране
Докладом своим, то недавний союзник
Хрущёва по внутренней, тихой войне,

Наносит удар – и Хрущёва снимает.
И с именем Сталина делает финт:
На двадцать годов это имя стирает
С учебных страниц. И школяр ни один

Не знает про Сталина больше ни слова:
«По что Генеральным стал секретарём?
По что стал Верховным в войне той суровой?
Его ведь «тупицей» всё время зовём!»

И что характерно: НИКТО из писавших
О Сталине – плохо или хорошо, –
Героя труды вовсе не прочитамши,
Лишь сплетни для книжки своей он нашёл.

И даже Радзинский, дояльнейший автор,
Сказал вслух: мол, по экономике труд
Ему написали  («тупице» без такта!),
«Последнею жертвой» ту книгу зовут.

Но если бы он прочитал эту книгу,
То даже историк тут смог бы понять,
Что так закрутить САМ лишь смог бы интригу,
Никто не посмел бы другой написать!

Про Брежнева сотнями шли анекдоты.
Как ни издевались ребятки над ним!
Хихикал наш интеллигент до икоты,
Хихикало Политбюро над «самим».

Но он, как и Сталин» не сделал ошибки
В работе с транслятором тем ни одной –
И умер у власти. Командовал гибко
И правил спокойно огромной страной.
Ошибок ему не простил бы транслятор:
«Сапёр ошибается в жизни лишь раз!»
Застой же… Такая планида, ребята:
Он должен был тратить движенья запас

Без импульсов вплоть до его остановки.
А «двигатель» общества будто бы спит,
Поскольку «дедов власть без всякой обновки
Из реанимации руководит».


Меж тем нам Стругацкие братья писали
«Святое Писание» третье, своё
(Ребята в офф-лайне о том догадались).
И всё, вроде, пишут про наше житьё,

Но в самом начале у шестидесятых
Они выпускают «Стажёров» своих.
Восприняли повесть Детгиза ребята
Как бы приключения там пятерых.

Назвал я впоследствии повесть «программной».
Но в чём же «программность» у повести той?
Они предсказали для нас панорамно,
Что произойдёт вскорости со страной.

В главе той «В Кольце», «очень ловко», чудесно
Предсказано: Ельцин, тогда «резервист»,
Начнёт «выдирать» Горбачева из кресла –
«Из кресла пилота» под хохот и свист.

«Программность» ещё заключается вот в чём.
Гремела дискуссия среди людей
В офф-лайн-интервью – у Стругацкого, в обчем, –
«Теория по воспитанью детей».

И в этой дискуссии младший Стругацкий
Упорно и с выдумкой «крепость держал»:
«Не ведаю, с чем и едят эти цацки,
Об ентой теории век не слыхал!

Не специалист я, строном, эта, звёзднай!»
Подумал я: Та-ак… А скажите-ка мне,
С чего начинают решенье серьёзной
Проблемы по жизни в любой стороне?

Не с чёткой ли формулировки задачи?»
И пишут в «Стажёрах» ту красную нить,
Что если хотим мы иметь здесь удачу,
То «Главное – Главное определить».

И в тех же «Стажёрах» и определили:
«И главное нынче – людям показать,
Каким надо стать, чтоб счастливыми были,
Вот это за Главное надо считать».

И вот для решения этой задачи
Здесь «Полдень» написан, «век двадцать второй»
(«Утопии» то вариант, не  иначе),
Где Горбовский – главный, предобрый герой.

И правильно повесть читатель наш понял,
И молвил Стругацкому в это «окно»:
«Но жить-то мне хочется нынче для «Полдня»
И для «Возвращенья»…». Такое кино.

И в «Полдне» даны образцы поведенья
Героев, как надо и думать и жить.
Задачу поставили здесь для решенья –
И эту задачу сумели решить.

Вторая задача в решенье проблемы –
Так метод решенья её отыскать.
И пишет писатель в развитие темы,
Что «Раньше был главным вопрос – это дать

(В России, в двухтысячных – это лишь «будет»!)
Свободу стать тем, кем захочется быть».
И метод указан: должны будут люди
Построить здесь «Мир ХВВ», чтобы жить

(«Для нас вариант не из худших на деле» –
Сказал так Стругацкий в офф-лайне для нас).
И он превратит изобилье из цели
(Которое есть!) прямо в средство сейчас.
 
А третий уже шаг в решенье проблемы –
Задачу разбить, чтоб решать по частям.
И вот «10 заповедей» этой схемы
Писатель дал будущим учителям:

1. «Научить хотеть сразу многого, научить хотеть работать взахлёб.
2. Научить не кланяться авторитетам, а исследовать их и сравнивать их поучения с жизнью.
3. Научить настороженно относиться к опыту бывалых людей, потому что жизнь меняется необычайно быстро.
4. Научить презирать мещанскую мудрость.
5. Научить, что любить и плакать от любви – не стыдно.
6. Научить, что скептицизм и цинизма в жизни стоят дёшево, что это – много легче и скучнее, нежели радоваться и удивляться жизни.
7. Научить доверять движениям души ближнего.
8. Научить, что лучше двадцать раз ошибиться в человеке, чем относиться с подозрением к каждому.
9. Научить, что дело не в том, как на тебя влияют другие, а в том, как ты влияешь на других.
10. И научить, что один человек ни черта не стоит».

15
А в восемьдесят второй год на экраны
У всех телевизоров под Новый Год,
Пошёл телефильм «Чародеи». И странный
Сюжет там писатель берёт в оборот.

«В деталях и ловко они предсказали»,
Что ждёт нас в ряду перестроечных дел.
И образов много писатели дали,
И что эти образы ждёт за удел:

Показано, как в коридорах Европы
Грузинский «Гость с юга» всю ночь проблуждал,
Мечтая Европу прельстить этак, чтобы
«ВП» экономики даром кто б дал;

Какое влиянье на «Киру»-Европу
Там Ельцин окажет, злодей-Сатана
(Он там Сатанев). И как Ельцин «слопал»
«Алёну»-Россию в коварнейших снах;

И как «заколдует» Европа Россию –
И взгляды свои переменит страна:
Поставит в главу угла рынка стихию,
Культура же эта пока не нужна;

И как уповая на «Палочку» рынка,
«Трясенье избы» сделал «Пухов»-Гайдар
И цены, «отпущенные», как пружинка,
Взлетели, по людям устроив удар;

Как с Путиным «Кира» законфликтовала –
Видать, «Сатанев» её накрутил.
Хоть «Киврин для Киры» и сделал не мало,
Но тем Сатана не доволен и был.

И что Путин-«Киврин» России-«Алёне»
Понравится и они будут дружить:
На выборах дружно, в любом регионе
Уверенно Путин смог всех победить;

И крах «Сатанеева», когда обманом
«На самую крышу» наш Ельцин взлетел –
А после, с слезою, на телеэкранах
Он песни прощальные людям запел

(А «Кира» ему: «Аполлон Митрофаныч!
Вы можете так же себе загадать:
По собственному, мол, желанию за ночь
Своё отречение нам написать!»);

И про «расколдовывание» России,
Когда в белом платье пойдёт к «жениху»
И дети её, все таланты большие,
У Мира усядутся там наверху;
И сбросив картонную маску Мороза,
Наш Лермочкин-Путин к Европе придёт,
И там «Сатанеева» сгинет угроза
И сказочный мир Миша ей принесёт.