Джеймс Кук

Джеймс Кук

Океания 18 века. Никого и ничего
в глубине широт этих нет.
Волны огромные, неизвестность,
воздух тающий и испуг. Но вдруг - Паруса.
Вдруг - Голоса. Вдруг - Джеймс Кук.
В тучи превращается еретический прах.
Он навстречу летит. Но скоро
по небу его рассеет порох
под орудийное "ох" и "ах"...
Кук впервые на горизонте.
Кук по черным скользит волнам,
спешит на помощь будущим НАМ.
Бурлит природа, смешиваясь, поглощая,
посланцев странных другого рая.
Рай этот местный с привычным раем
очень близок и совместим
или, может быть, совмещаем.
Птицы не знают команду "пли",
они преследуют корабли.
Но острова все больше-ближе,
море пустое все мельче-у'же.
И спят туземцы в своих жилищах,
не догадываясь Что их ждет на ужин.

Матросская революционная

Матросы - огромные, как матрасы,
полосатые, в разводах
с кораблей Кука и Магеллана,
на площади главной с утра толкутся -
весь день приветствуют революцию.
Повсюду слышен их гул и крик,
летят вдоль улиц дымы-туманы
и пепел синий сожженных книг
дезинфицирует и лечит раны.
По небу, как по воде, круги
от камня или случайной пули,
снуют по городу броневики,
в лесу огромные боровики
от тяжести перемен надулись.

Гармония античности

Гармония античности - тучи-зеркала,
средневековье остается островом,
где крепость с башнями,
где рвы и три моста.
Гармония античности,
пересекаем век разлук,
слои открытий и побед,
спокойна и чиста
природа времени, его привычный бег.
Холодный метроном
отсчитывает вслух за веком век,
за часом час, за томом том,
сон ускоряя, догоняя нас.
Гармония античности -
гармония свободы,
и в ней последний радостный приют
всех лучших форм и дней.
Чист голос и прозрачен взгляд
крылатого пророка
в гармонии античности далекой.

Много любви

Много любви, много любви
весна поглощает и отдает,
кто-то свободным становится, кто-то
снова влюбляется. Несколько нот -
семь плюс диесы с бемолями. Плюс
нежных небес невесомость и груз.
Школы философов полупустые...
Счастье не превращается в книги,
счастье весной остается в постелях,
жадной весной ускоряются реки.
Эхо в залах библиотеки -
блюдо изысканного апреля.
Только любовь, много любви
в небе, в голосе и в крови.