Наглость - второе счастье

Наглость – второе счастье

В начале 1941 года получил Вартерес Агопович в г.Ростове-на-Дону земельный участок 5 соток для строительства дома, да война помешала воплотить мечту в реальность.
Вернувшись с фронта в октябре 1945 года, он с удивлением обнаружил, что на части его участка возвел саманные постройки некто Хенон  Карпович. Потребовал Вартерес Агопович от Хенона  Карповича освободить его участок. Последний согласился и пообещал получить разрешение  у власти на землю в другом месте и съехать, но так и не съехал. Но воспользовавшись тем, что Вартерес   Агопович  несколько лет проживал в другом районе города, Хенон Карпович закрепился на чужом участке, построив свои строения.
Вартерес Агопович в очередной раз потребовал, чтобы Хенон Карпович
 освободил  его участок, но Хенон  Карпович и разговаривать с ним не стал, а наоборот, отгородился забором, поделив участок на две части. Опасные баталии разыгрались на спорном участке. Дело дошло до драк и до милиции.
Восстановить свои права в суде и решить все по справедливости Вартересу Агоповичу не хватало времени, возникли другие насущные проблемы: женился, обзавелся детьми, на свободной территории от Хенона  Карповича  начал строить дом. Снова война пришла на порог Вартереса Агаповича, только на этот раз воевать пришлось с захватчиком части его земельного участка. Так и продолжали жить две семьи в состоянии  боевых действий. Позднее, Хенон  Карпович сломал саманные постройки и выстроил основательный каменный дом, захватив еще часть участка.   
В 1979 году Хенон  Карпович скончался, а его сын Владимир Хевондович и жена Сирануш Мелконовна получили наследство, но на дом они и не претендовали: самовольная постройка,  да еще на чужой земле.
За это время Вартерес Агопович тоже выстроил большой каменный дом и решил его узаконить, но в течение 10 лет  администрация Октябрьского  района г.Ростова-на-Дону не признавала его таковым, так как ст. 106 ГК РСФСР устанавливала предельный размер жилого дома (или его части), принадлежащего гражданину на праве личной собственности: общая  площадь дома не должна была превышать 60 квадратных метров, а его дом превышал допустимую законом норму.  И только в 1985 году было выдано официальное подтверждение о законности построенного им дома. А о втором доме даже и речи не велось. Да и чего о самовольной постройке говорить?
В 1993 году скончался Вартерес Агопович,  и получили его наследники у нотариуса свидетельство о праве на наследство на 3/5 домовладения и весь земельный участок – в пожизненное наследуемое владение. Но, каково было удивление наследников, когда выяснилось, что остальные 2/5 доли по объяснению нотариуса подарены еще в 1958 году  Вартересом Агоповичем  Хенону Карповичу. Требования наследников показать договор дарения были не уместны: нотариус сослалась на нотариальную тайну, предусмотренную ст. 19 Основ законодательства РФ о нотариате, на основании которой нотариус обязан хранить в тайне сведения, которые стали ему известны в связи с его профессиональной деятельностью. Идти  сразу в суд и доказывать, что договор не имеет юридической силы и Вартерес Агопович не расписывался на документе, а подпись подделана совершенно другим лицом, у наследников не было возможности. 
В 2002 году скончалась жена Хенона Карповича – Сирануш Мелконовна. Их сын Владимир Хевондович у нотариуса Галины Викторовны написал заявление на принятие наследства и получил свидетельство о праве на наследство на 2/10 доли домовладения. В получении еще 2/10 доли ему было отказано, в связи с не вступлением его умершей матери в наследство в установленный законом срок. И решил он обратиться с заявлением в суд и отстоять свои права на когда-то построенный его отцом на чужой земле дом. Требования были следующие: установить факты  родственных отношений и принятия наследства, признать   право собственности на часть домовладения, разделить на два самостоятельных с прекращением права общей долевой собственности, определить порядок пользования земельным участком.
Сколько времени и как проходил суд – отдельная тема для разговора.
В суде, жена Вартереса Агоповича – Тамара Карповна, являющаяся ответчиком по делу, представила документы на отвод земельного участка ее мужу, распоряжение исполкома о введении дома в эксплуатацию и заключение почерковедческого исследования договора дарения 1958 года, где было четко сформулировано:  «…подпись на договоре дарения от имени Вартереса  Агоповича выполнена не им самим, а другим лицом с подражанием его подписи…». На основании данного заключения Тамара Карповна просила признать договор дарения от 1958 года недопустимым доказательством со всеми вытекающими из этого последствиями, тем более представленные доказательства Владимира Хевондовича были весьма противоречивы: в одних документах  его отец  указывалось, как Хевон Карпович ( свидетельство о праве на наследство по закону 2007 года), в других -    Хенон Карпович  (в свидетельстве о смерти), в третьих – Хенон Карапетович ( свидетельство о рождении Владимира Хевондовича). Ошибка ли это сотрудников государственных органов, или это были документы, принадлежащие разным  людям,  не имеющим  никакого отношения к делу - остается загадкой.
Судья Октябрьского районного суда г.Ростова-на-Дону Александра Хачересовна, в чьем производстве находилось дело, частично удовлетворила требования Владимира Хевондовича, признав факт родственных отношений между ним и Хеноном Карповичем; факт принятия наследства  Владимиром Хевондовичем,  и право собственности на 2/10 домовладения. На все же противоречивости и неточности в представленных документах просто закрыла глаза.  В ее понимании  было неважно, что рождение одного и того же человека зарегистрировано два раза в разные дни и разными актовыми записями, и в графе «отец» указаны два разных человека;  что согласно данным БТИ дом,  построенный Хеноном Карповичем даже в 1993 году значился самовольно возведенным строением (какое уж тут наследство в 1979 г.?), и что нельзя признавать право собственности на строение, если застройщик его возвел на чужом земельном участке. Этот объект недвижимости подпадает под признаки самовольной постройки, а в соответствии со ст. 222 ГК РФ самовольной постройкой является недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил. Для определения постройки в качестве самовольной достаточно наличия хотя бы одного из названных признаков (см. Определение Конституционного Суда РФ от 3 июля 2007 г. N 595-О-П). Самовольное строительство как правонарушение влечет неблагоприятные последствия для лица, его осуществившего, выражающиеся в неприобретении права собственности и обязанности осуществить снос. И если бы это строение принадлежало Вартересу Агоповичу или его наследникам  при определенных условиях, то у его наследников была бы возможность легализовать такую постройку, признав право собственности, то Владимир Хевондович, не обладающий правами на земельный участок, такой возможности лишен.
Но, доводы Тамары Карповны о том,  что дом, о котором идет речь в договоре дарения 1958 года, на момент смерти Хенона Карповича  был снесен, а другой, построенный им, являлся самовольной постройкой, и что ее муж  никогда не подписывал договор дарения, и оригинала этого договора никто в глаза не видел, судья признала несостоятельными. А по поводу  заключения специалиста – почерковеда высказалась в решении так: «Представленное  суду заключение специалиста № 2011/1108 от 26 ноября 2011 года, согласно которому подпись в договоре дарения от 5 марта  1958 года выполнена не Вартересом  Агоповичем, а другим лицом, суд не может положить  в основу решения, поскольку в качестве образцов почерка умершего Вартереса  Агоповича представлены документы, подпись в которых именно этим лицом не подтверждена».
Для судьи, таким образом, подлинные личные документы с фотографией и подписью владельца не явились доказательством, а документы, противоречащие друг другу,  с исправлениями, дописками, описками, представленные истцом, явились доказательствами обоснованности его требований о признании права собственности. 
И как ни странно, Ростовский областной суд утвердил это решение.

Получается, что Богиня правосудия Фемида с закрытыми повязкой глазами видит насквозь сторону, нарушившую закон и склоняет чашу весов в защиту лица, чьи права и свободы необоснованно затронуты, а ростовские судьи с отменным и четким зрением не в состоянии рассмотреть истинные доказательства, представленные им для вынесения правильного и справедливого решения.



Карикатура Бориса Перцева