Она занималась вокалом и пела кабацкие песни

Итак,
/Она занималась вокалом и пела кабацкие песни.
Жила как гадалка. Носила из обуви - ecco, из тряпок -
тряпьё./

Всё здесь нормально, смысл ясен до предела.
Звучание также - без проблем. Выбранный длинный размер строки -- с ударением на третьей доле -- ассоциирует с русскими переводами греческих поэм, что также с самого начала подсознательно вызывает чувство сакрального в обычном описании внешних условий существования литгероя. Даны первые, сугубо внешние его характеристики.
Далее

/Обучала детей как вести себя в радужном месте./

Вот первая метафора - /в радужном месте/ - силится хотя бы наметить брешь в привычном восприятии. Но времени нет на осмысление, инерция размера(читай выше)достаточно плотно захватила внимание.
И далее

/Училась искусству и мало до форм кто еённых был падок.
Любовь приютила в груди, а грудь утопила в просторных
одеждах,/

Здесь, опять регулярный смысл. Причём, это второй описательный ярус, скажем так, качеств литгероя. Только переход к его внутреннему миру и свойствам. В тоже время, сам текст существенно сгустился за счёт появления уже двух тропов: /еённых/ - намеренное понижение стиля, скорее говорящее о решении автора обозначить некий рубеж, поставить веху, но не вполне ясную(пока) на каком пути;
/Любовь приютила в груди, а грудь утопила в просторных
одеждах,/ - это целиком троп, что интересно, практически реминесценция классического отношения к уважаемой персоне женскаго полу в русском стихе начиная с 19 века. Сама конструкция - метафорична своей цикличностью (любовь в груди, грудь в одеждах - и снова по кругу) или, точнее, этакой "капустной" иерархичностью(сорок одёжек и все...).
Всё это вместе (с начала стихотворения)рисует литгероя, находящегося как бы вне (реального) времени,
- и, буквально, впритык - /застольем ненастным лишала волнения скуку./ -
первое конкретизирующее реальность событие, с одной стороны , и с другой - ещё более концентрированная метафора, долженствующая иметь прочную связь с предварительной подготовкой читателя и, как следствие, его бесповоротное пленение ввиду близкого конца текста(развязки). С этой целью хорошо бы употребить что-то ослепляющее, но смысл чего доходчив. Здесь же - явное затемнение(по шкале Бурича).
Далее

/Потом прекратилась, чернилами вывев над ложем зашторным
тревожную надпись: верни мою жёлтую руку./

Плотность метафоры не ослабевает и не усиливается. Текст продолжается и не заканчивается. Затемнение сохраняется.
Читатель мог бы вправе ожидать на этом месте, чтобы кто-нибудь кого-нибудь, наконец, уже съел или превратился, например, в бабушкин скрипящий комод, перед тем как рассыпаться в когорту мышей или крыс - в духе "Алисы в стране чудес". Кстати, зачастую звук может подсказать и повести за собой смысл. Например, легче прочитать /выев/, нежели /вывев/. А правда и естественность звука всегда - наиглавнейший секстант))(мнение очень личное).

На этом разбору конец. Никакой критики. Я просто попробовал пройти след в след за событиями текста. Быть может, это поспособствует творческим исканиям и отысканиям в будущем разнообразных и необходимых средств.

С уважением.
Сергей Пименов.

Серж Пименов   22.04.2012 19:53   •   Заявить о нарушении