снаружи...

На подоконнике, снаружи,
ебутся голуби,
их ноги голые
(кошачий ужин)
скрипят по жести
весенней вестью.
Останусь не понятым,
и не став понятым,
я не дам показания, ни против кого,
оставаясь не тронутым,
оставляя простым
веществам участь поники,
и чуть-чуть человеческого...
Из сада Александровского, самого,
я выйду не замеченным,
инкогнито.
Абсолютно мертвое
ощущение вандала
с Белорусского вокзала.
Натуральные натюрморты
распахивают аорты
и вдох становится входом
в ущелье восторга,
где безысходность и только,
есть отчуждение идеала.


Рецензии