Колыбельная для Пастернака

Я тебе говорила, что я люблю Пастернака?

Бориса Леонидовича.

Если же точно высказываться – его стихи. Я натура вообще влюбчивая, через стихи и песни многих люблю. Но, – сейчас не обо мне.

Так вот, не давал мне покоя кот. День, два не давал. Месяц.

Я пошла и выловила его из подвала. Голодного-то… да такого серо-зеленоглазого и наивного... – да на обычный сухой корм, голыми руками, нет проблем.

Ещё, признаюсь, до поимки я прозвала его Марком. Ну, там всё просто было с именем, слово есть английское такое, по нашему – «пятно». Это потому, что он белый с серой шапочкой, серым хвостом, и на спине – словно серая попонка.

Ну, а где Марк – Марик – там и до Маркиза рукой подать. Это меня «хлебом не корми»,  дай на зверушек пообзываться.

Значит, словила я кота – и в больничку. Врача он не тронул, позволил себя уколоть. Только шевелил своими ушками, обглоданными морозом. На такое распрекрасное поведение врач наш – золотце, скажу тебе, человек – рассказала про свою бабушку: та поговаривала, что найденные и пригретые животные, – они смирённые…

Дома отмыла я своего блохастого Маркиза, красоту шерстистую, всю в колтунах, повыстригала местами.

Не ахай, а что делать-то было.

И в клетку его – 60х90х60, со всеми удобствами – тут тебе и туалет, и кормушки, и лежаночка в белой наволочке. Сравнивать с подвалом кому захочется… Красота! Подумаешь, клетка на пару недель. Да и человеческое понятие карантин, слава тебе, господи, неведомо этому зверю.

Три дня отсыпался, отъедался, в туалет забывал сходить.

На четвертый заглядываю в комнату – сидит статуэточкой Маркиз мой, выходец из подвала. Намылся ещё и сам. Сидит он, понимаешь, большой такой чистый котярка в просторной светлой клетке. Доволен, лапочками перебирает.

Никаких тебе воплей домашних разбалованных котов. Звуки издаёт деликатные. Ну, чистый Маркиз. Что под этим «чистый» ни понимай.

Так мы и стали жить-поживать.

Отношения медленно, но развивались. Клетка, правда, мешала.

Лапочку стал сразу подавать, умница такой. Кушать-то хочется.

На коленки сам прыгает ушки лечить. Покладистый.

Ну, – чистый Маркиз.

Мало-помалу две недели прошло с поимки, а напряженность сохранялась в наших отношениях.

И вот решила сегодня я на ручках его поносить после лечения ушек, да стихи почитать, –  это дело страсть как любят все кошачьи.

Я-то знаю точно, сама – лев из того же семейства.

И представь, – котя мой заслушался. Глазки томно закрывает, «мурочку» при этом поёт.

Так вот я на мотив «мурочки» и прочитала с десяток пастернаковских стихотворений. И ещё одно роберторождественское – про то, что всё с любви начинается, как не крути.

Посмотрела я на его трепетание перед поэзией и говорю – надо бы тебя не Марком назвать, а Пастернаком.

Видишь, – чувствует даже зверь прекрасную музыку стихов Бориса Леонидовича.

И любовь...