Франсуа Коппе. В сумерках

Как в жалком рубище простынувший бедняк,
Согреться захотев, над костерком колдует –
Предзимняя заря, развеивая мрак,
На угли тлеющие дует.

И ветер ледяной струит свой хриплый стон
Сквозь ветви – зябкие, как чёрные скелеты;
Квартал отверженных плывёт, как галеон,
Под небом мерзостного цвета.

Знакомый грустный вид; уже в который раз
Пленён мой слабый дух печалью заунывной;
На солнца зимнего багрово-тусклый глаз
Гляжу с тоскою неизбывной!

Зловеще он стенал, тот ветер ледяной,
Под запертую дверь змеёю проникавший,
И прошлое моё мелькало предо мной
Кружащейся листвой опавшей!

Ты, осень поздняя моих сгоревших дней,
О, как твоих лучей мерцают переливы –
Они светлей небес, и скорби ледяней,
И, как воспоминанья, живы!

CREPUSCULE

Ainsi qu’un malheureux, le corps frileux et gourd,
Tache de se chauffer en soufflant sur des braises,
L’amer couchant d’octobre, au lointain du faubourg,
A fait flamboyer ses fournaises.

Dans les squelettes noirs des arbres nus et droits,
Le vent du soir, tout bas, parle d’une voix rauque;
Un archipel d’ilots couleur de feu, mais froids,
Nage dans la paix du ciel glauque.

Combien de fois deja par des soirs tout pareils,
Ou l’esprit sur lui-meme en souffrant se replie,
L’adieu rouge et glace des supremes soleils
M’a verse sa melancolie!

Combien de fois ce vent aux sinistres soupirs,
Dont le gemissement se glisse sous les portes,
A fait devant mes yeux tourner mes souvenirs
Dans la valse des feuilles mortes!

Automne nostalgique, automne evocateur,
Qu’ils me font mal, tes ciels qu’un dernier rayon moire,
Tes purs et tristes ciels, froids comme la douleur
Et profonds comme la memoire!