Let It Be

(отрывок из повести «Воспоминания без размышлений»)

Мария Михайловна работала на кафедре французского в Политехе, где я учился, и была старинной подругой моей семьи ещё со времён КВЖД.
 Однажды она предложила нашему ВИА срочно выступить на кафедральном дне. «Дни» эти проходили раз в семестр в нашем же клубе и представляли собой тоскливые посиделки профессорско-преподавательского состава, дремавшего под студенческие пьесы, стихи и песни на преподаваемых языках. Преподаватели получали свою «галочку» в рабочем графике и банкет. Студенты – зачёт.
Мы с Вовкой и Олегом английский более-менее знали. Но вот у солиста Вадика с немецким была полная безнадёга, грозившая провалом сессии. А потому над предложением мы особо не раздумывали и ответили согласием.
Самым логичным произведением для «французского дня» мы выбрали битловскую«Let It Be». Английский текст я написал на листке русскими буквами и вручил его немецкоязычному Вадику. В течение получаса мы разложили песню на голоса, разок пропели а капелла и отправились за зачётами. Слова выучить не успели, петь решили с листа.
Красивая ведущая Таня объявила переполненному залу: «Кафедра французского. Квартет «Молодость». «Let it be».
Я уселся за рояль, улыбнулся счастливо заёрзавшей в зале гордой Марии Михайловне и торжественно заиграл вступление. Вокалисты, с Вадиком в центре, расположились рядом. В руках Вадик держал листок с «сырым» текстом.
Однако на первом куплете мои певцы не вступили…  В полном недоумении я сыграл куплет и опять перешёл на вступление… И опять тишина… Зал оживился, а Вовка с Олегом почему-то начали щипать и толкать локтями словно окаменевшего Вадика.
Когда вступление зазвучало в третий раз, покрасневший Вадик с диким хохотом лёг на крышку рояля, оставив двоих своих коллег-вокалистов наслаждаться, вместе с ничего не понимающим залом, моим затянувшимся соло. Ещё одно вступление я наблюдал за совершенно дикими глазами и нервно вздрагивающим в приступе смеха телом.
Наконец Вадик взял себя в руки и снова встал к микрофону, гордо держа перед собой злополучный листок. Мы эффектно исполнили шедевр «Beatles» и под шквал аплодисментов удалились за кулисы…
Всё оказалось очень просто. В первом ряду на нашем чудо-концерте, разумеется, дремала та самая Немка, обещавшая Вадиму зачёт лишь через свой труп. И тут: от французского отделения, да с английской песней её ненавистный «немец» - студент. Челюсть Немки отвисла до колен. Руки заметившего её и оттого оцепеневшего Вадика затряслись с такой силой, что стоящие рядом и не знавшие слов исполнители, не смогли разобрать написанного дрожащего текста. А потому, не зная слов, вовремя не вступали.
Зачёты мы всё же получили…    Все…    Вадика со следующего семестра перевели изучать  английский.
Мария Михайловна жива до сих пор. Ей уже девяносто три. Иногда я захожу к ней… Проведать, вспомнить «молодость», её и свою, и, уходя, промурлыкать: «Let It Be, Let It Be»…..