10. Воспоминания о детстве. Бега инвалидов

Отрывок из интервью Розалине Евдокимовой:
"Дорогая Роза, попробую отвечать кратко ...
Мои родители учились в одном классе. Папа ушел добровольцем на войну прямо со школьной скамьи в 16 лет, приписав себе лишний год, мама его ждала. Ждала долго - почти 10 лет. Он ушел мальчиком, вернулся мужчиной в 1950 г. они поженились. Потом родилась я. Отец работал в НИИ (научно-исследовательском институте), мама - в типографии Гознака. Жили мы в районе Москвы, который примыкал к Лосиному острову (лесопарк на севере Москвы) и назывался - Алексеевский Студенческий городок. Мой дед с материнской стороны преподавал в Тимирязевской академии, вот его большую семью (жена и четверо детей) там и поселили - рядом со студентами. Как там оказались родители отца не знаю. Но жили они в соседних домах. Так что в этом мне повезло - сразу два дедушки и две бабушки.
 Дедушка Павел Николаевич Калитин служил инженером-геодезистом, бабушка - Людмила Григорьевна Калитина - сменила много профессий, скитаясь с дедушкой по городам и весям - она была одной из первых учительниц в Кабардино-Балкарии и в Дагестане, куда ее отправили почти девочкой после окончания гимназии, дав в сопровождающие  младшего несовершеннолетнего брата Бориса и ослика, чтобы добираться к разным аулам по горным тропам. Отца ее расстреляли после революции в Нальчике, (как и родного брата деда Павла - Ивана - кадрового военного) куда они бежали из Воронежа от большевиков. Вспоминать об этом бабушка не любила. Ее мать осталась вдовой с шестью детьми на руках.
Дома и имущество были национализированы, средств к существованию не было. Тут помогли гимназические навыки старших девочек – Валентины, Людмилы и Александры:они давали уроки французского, русского, шили, вязали и т.п.
Помню рассказ бабушки о том, как до 1917 г.  революционеры, поджидали молодежь у гимназий и уговаривали пойти на демонстрацию за жмых и патоку (это то ли в Воронеже, то ли в Орле). Они по недомыслию соглашались - им казалось, что это весело. Было много разных партий, в которых никто ничего не понимал и серьезно к ним не относился. Время было между двумя революциями, война 1914 г., будучи гимназисткой бабушка Люся переболела тифом, ее остригли налысо, после чего у нее долго не росли волосы, а потом вдруг полезли густые черные кудри, так что ей потом досталось от классной дамы, которая считала, что она завивает волосы на папильотки. Во время войны с немцами все отправлялось на фронт, были проблемы с продуктами.
В  г.Нальчике у них был дом  в районе Долинского (до Нальчика были дома  в Орле и Воронеже, которые потом отняли) - недалеко от розария. Но после расстрела отца, дом также отняли... Бабушка рассказывала, как они чудом с сестрой Шурочкой избежали расправы в ЧК, куда пришли узнать о судьбе своего отца, т.к. над ними сжалился молодой комиссар и как-то их оттуда вывел... В Нальчике бабушка познакомилась с моим дедушкой, который, как крестник царского военного министра А.Н.Куропаткина (у которого только что расстреляли сына)бежал из имения Остров в Псковской губернии на Кавказ.  Там бабушка с дедушкой поженились, вскоре  родился мой отец. Изгнанные из родовых гнезд, они были обречены на скитание, возможно, благодаря которым им удалось вовремя избежать той печальной участи, которая постигла их родных.
 После революции бабушка также учительствовала, работала в редакции какой-то многотиражки в Средней Азии, в 50-е годы заведовала читальным залом во ВГИКе (институте кинематографии), который находился неподалеку от нашего Алексеевского Студенческого Городка. Она часто брала меня на собрания во ВГИК, где потом показывали фильмы, туда же меня как-то брали на выборы, поэтому в детстве я видела всех известных актеров того времени нос к носу, что называется. В детстве мне нравились выборы - везде играла музыка, все чему-то радовались. Неподалеку от ВГИКА был НИИ моего отца (он и сейчас там стоит - справа от памятника рабочему и колхознице). В самом конце Проспекта Мира перед старым акведуком, подающим в Москву воду из Мытищ, построенным в екатерининские времена, прозванного народом "миллионным мостом" из-за огромного количества яиц, на которых замешивался раствор для скрепления камня, находился известный многоэтажный дом, построенный архитектором Жолтовским. Рядом с ним - пивная. Летом это была открытая веранда со шторами. От нее  к "миллионному мосту" дорога катилась вниз. Так вот, одно из самых ярких детских впечатлений, вызывающих самые противоречивые чувства,  это  - бега.  Там устраивались бега инвалидов. Были в моем детстве такие инвалиды на дощечках с колесиками из подшипников (у них совсем не было ног - оторвало на фронте), видимо, о протезах речь и не шла, а вот простую подставочку с колесиками они могли себе позволить. На них в этой пивной ставили ставки, они были вроде скаковых лошадей или борзых. Им давали старт, они выстраивались в ряд на асфальте и неслись на своих колесиках вниз мимо, кажется, гребеночной фабрики, с огромной скоростью. Многие переворачивались и падали, разбивались.
Думаю, сначала я была мала и не понимала того, что происходит, принимая это за игры. Но однажды, видимо, все-таки поняла и так кричала, что останавливались проезжающие мимо машины. С тех пор отец меня не брал с собой на работу. Я не знаю, как это объяснить... что должно было произойти с людьми, чтобы такое было возможно? Я потом, когда выросла, узнала, что ставки делали такие-же фронтовики, а иногда и те, кто  сам на дощечке с подшипниками. Многие были с целыми "иконостасами"(как тогда говорили)орденов. Причем я ни на секунду не сомневаюсь, что они на фронте проявляли чудеса храбрости, да и ордена-медали были заслуженными, а здесь... Это непостижимо, прямо по Достоевскому, такая противоречивость... Потом эти инвалиды на колесиках как-то сразу и внезапно пропали. Говорят, их всех вывезли перед Всемирным фестивалем молодежи очень далеко от Москвы - кого "за 101-ый километр", а кого и на север - Соловки, Валдай...  Вот такое грустное воспоминание врезалось в мою детскую память. О прочих подобных случаях говорить не буду, как-нибудь в другой раз... Целую, Ира".
---------------------------------
На фото: бабушка Людмила с сыновьями - моим будущим отцом Святославом (слева) и Вениамином.