8. Сказания деревни Плешь. Псевдофольклор

 

    Первая встреча

  Была весна. А у меня первая весенняя забота сходить за колбой./ Для Европы это черемша./ Снег таит, прогалины, а она у нас первая на Бруслетке. Я иду со своей горы, грязь чавкает под сапогами. Проходишь весь поселок наискосок, на юг, на Сулагу. После мостика через Лешку начинается большой подъём на гору. Часто оборачиваюсь и смотрю на окрестности, как поселок занял взгорки и ложбинки. Домишки сияют радостью под искристым солнцем, на небе ни облачка. Берёзовые леса не порозовели, а чуть-чуть подкрасились чем-то красноватым. Иду, по тракторной колее текут ручьи, и сапоги у меня блестят от влаги и чистоты. Кусты ивняка расцвели ватными подушечками и на них качаются пчёлы. Гуд монотонный, мощный, люди работают и я не праздношатающийся, а иду за прокормом. Жую медянку, это трава такая, цветущая синими и розовыми грамофончиками, растёт почти с первоцветами, но съедобна. Перевалил горушку. Вот пруд, плотина-дорога пропускает сквозь себя через заваленные в её теле деревья потоки воды. Я свернул на берег водоёма. Сквозь прошлогоднюю листву кое-где встречались колбинки в размер спички по длине, а по толщине некоторые попадались с сигарету. Наклоняюсь, поднимаюсь, вдруг передо мной дед. «Ты вон иди на ту сухую берёзу»- показал он мне рукой в лес на возвышение. Отвернулся и пошёл на дорогу, с которой я недавно сошёл. Я его послушался, поднялся выше, и передо мной открылась поляна, в середине зеленело пятно, словно круглая клумба, подрастала колба, хоть коси. На первый раз десять пучков мне достаточно. Вышел на дорогу, второй испуг. Мои следы, а где же старика. Сразу вспомнил странное лысое лицо. Это я потом вычитал, как отличить лешего, у него нет бровей и ресниц. Думаю, что этот леший не дурак, подсказал, значит, принял, значит, я ему понравился, а мог бы завести в непролазную чащобу.

  В Плешку мы приехали зимой, жена училкой в школу, а я самодеятельный художник на её иждивение. Писал я тогда цветными карандашами, с бумагой была напряжёнка. Мой стиль: акварельно-радужный, размытые контуры в многоцветном окружении. Зимой всё белым, только очертания серым. Простой карандаш, в общем, всё просто. Мои работы – это разукрашенные рисунки. Жили мы до этого в городе на Белых Домах, работал я на ремонтном заводе. Говорю жене: не могу больше, деньги, за которые работаю – условные. Времени на «хобби» не хватает. Мне надо выписаться, поедем в деревню на подножный и подручный корм. Не могу я уже смотреть на этот индустриальный пейзаж, рисовать подъёмные краны решёточкой. Сыну исполнилось два года, увезём его на деревенское молоко.