Комната в небе

Когда мне было 17 лет – я любил чудачить…
Я сочинял чудаковатые стихи про стул, стоящий на столе,
про комнату в небе… И однажды
я сочинил первую книгу.
Она вышла в свет, когда мне перевалило за сорок…
Вторая, вышла намного раньше,
когда был молод, мне было тридцать...

Я не любил стихов о Родине в газетах и журналах
советского времени. Я был наивно-молод…
Мои старшие товарищи,
которые называли меня товарищем по перу,
говорили так:
«Мы стоим на своей передовой. Это наша работа.
Мы поём песню о нашей Родине. Во славу её
и процветание.
Эту славу будем хранить и множить…»

Прошли года… Я живу в другой стране, хотя
страна остаётся, как прежде, такой же большой
и такой же неудобной для жизни,
только  в другом формате, разделённая
на несколько
небольших княжеств-стран...
Как в том магазине,
где поменялась вывеска, и появились независимые отделы:
бутики, салоны, торговые лавки…

К сожалению, а может к счастью, не дожили до этих
неоднозначно непонятных дней
мои старшие товарищи.
Перешли, как говорится в мир иной…
Ни тебе портвейна, ни пивной… Пустота, товарищ…
Остались только стихи в старых,
потрёпанных и почти развалившихся газетах
и журналах.

Теперь я люблю стихи о Родине.
Они мне нравятся своей правдивостью
и отчаянной трогательностью…
В новом, так сказать формате.
Может быть потому, что я стал старше самого себя,
мне уже за пятьдесят…
А может быть потому, что теперь я стою на передовой,
и пою песню во славу своей Родины.
Сейчас это моя работа…

Я вижу, как молодой поэт с искренним уважением
и сожалением слушает мои стихи о Родине.
Он знает, что я сочинял когда-то чудаковатые стихи
про стул на столе, про комнату в небе…
Может быть, он думает, что я разучился?
Хотя, скорее всего тот стул на столе
и комната в небе
тоже часть моей чудаковатой великой страны…