Морозное-одинокое

В тот день я почувствовал себя как-то особенно одиноким.

Я шел. Мимо меня по
заснеженным улицам неслись машины, сверкали новогодние гирлянды и освещенные окна
многоэтажек безучастно смотрели мне вслед.

Мне не было грустно или тоскливо. Ледяной огонек одиночества
жег изнутри мою душу. Он покрывал тонкой корочкой льда самые яркие и радостные
моменты моей жизни, и лица моих близких застывали под ней, становясь неподвижной
заиндевевшей фотографией.

Навстречу мне шли люди, они разговаривали, смеялись, кто-то
оживленно говорил по телефону, размахивая руками.

Ветер яростно бросал мне в лицо тучи колючих снежинок и
раздувал пламя одиночества внутри меня. Снежинки таяли на лице, оставляя
мокрыедорожки на щеках, а я шел, лишь
выше поднимая воротник и поеживаясь от холода.

Фары проносящихся машин на миг рассеивали темноту зимнего
вечера – и я вновь и вновь погружался в это темное царство метели.

А внутри себя я метался между фотографий, отчаянно пытаясь
стряхнуть с них ледяную корку. Лед ломался и резал мне руки, осколки летели в лицо, а я смотрел в глаза дорогих людей и искал в них капельки лета.

Окоченевшими пальцами я достал ключи, зашел в подъезд.
Знакомый полумрак приветливо распахнул мне свои объятия. Я зашел в квартиру,
торопливо сбросил ботинки и пальто. Долго и пытливо я смотрел в глаза своему
двойнику в зеркале, пытаясь найти в них отражение той ледяной боли, терзающей
меня.

Вроде все как всегда, только взгляд – напряженный, ищущий, не
находящий себе места.

Засвистел чайник. Обжигаясь, я глотал горячий чай, и этот жар
успокаивал меня. Я как будто надеялся растопить льдинку в своей душе.Совершенно разбитый, я лег в постель,
закутался в одеяло.

За окном тоскливо завывала метель, бросая мне в окна полчища
снежинок. Они с силой ударялись о заиндевевшие стекла и падали на асфальт.

Когда утих ветер, я уже спал.