Легенда о юном галантерейщике

…Удивительны метаморфозы твои, Память человеческая! Как причудливо Ты высвечиваешь из толщи времени трогательные сюжеты нескольких скоротечных дней, но никогда не откроешь правды о том, что же было на самом деле….
Совсем юный ученик галантерейщика Пьетро – кто ж в Палермо не знает старика Пьетро? – после утомительного дня любил прийти к морю. Но, конечно же, не на Форо-Италико, где позволено запросто гулять лишь почтеннейшей публике, и совсем не через городской сад Вилла Джулиа – туда простой люд не пускают суровые стражники, и даже не спускаясь от фонтана на Пьяцца Претория, а с краюшку, там, где иногда бродячие актёры растягивают свои замысловатые и видавшие виды цветастые шатры. Если есть они – хорошо. Можно запросто посмотреть представление и насладиться радостью детей окраины – их чудным смехом. Нет их – да и ладно, ведь перед тобою море – самый лучший в округе актер, способный сыграть и нежность, и скуку, и гнев, и яркое искристое счастье…
Как же звали этого юношу? Винченцо? Кажется, его звали Винченцо. Садясь на камень у моря, Винченцо доставал книгу, тайком  взятую у старого учителя своего, и медленно, почти по слогам начинал читать.
Надо сказать, что мять кожу, или сшивать куски её грубой нитью, или же часами нанизывать одну за другой бусины, готовя заготовки незамысловатых украшений для будущего товара у юноши получалось куда более споро, чем чтение. Прочитав страницу-другую, он уставал, взгляд его все чаще и чаще с затёртых страниц устремлялся в бескрайнюю лазурь засыпающего моря….
 Как хорошо было предаваться мечтам…. Вдали, на линии медленно уходящего в вечернюю неясность горизонта возникали видения дальних стран, где  жили весёлые довольные люди, которые плясали, пели, дарили друг другу божественные по своей красоте подарки…
Иногда сами собой представлялись  картины из прочитанного: это были и пышные пиры у Луция Лициния Лукулла, и восхищенные   толпы свободных граждан, бегущих вслед Отцу Отечества императору Августу и осыпающих его цветами, и последние минуты императора Нерона с его надрывным – «Ах, какой великий актёр погибает!», и бесконечные празднества здесь, в Палермо, только несколькими столетиями раньше -  вокруг собора Святой Розалии, устроенные Королем Роджером Вторым  в честь рождения дочери Констанции….
Вот и сегодня несколько страниц всколыхнули юную душу Винченцо, и  последние дни императора Коммода, окутанные вуалью тайны, стали проступать над пожаром заката.
«Какой же была она – признанная красавица Марция – последняя возлюбленная вероломного императора?»
Воображение тут же ответило юноше, и тонкая, грациозная, будто сотканная из легких стяжков невесомой шёлковой нити, воздушная как дыхание ангела, в светло-розовом платье, с заплетенными в длинные волосы яркими полевыми цветами, совсем ещё юная дева неземной красоты предстала перед ним. Руки её украшали тяжелые браслеты самых признанных мастеров. И хоть поступь красавицы была невесомой, казалось, что они легонько позвякивали при каждом её шаге. Девушка поднималась по лестнице от крепостной стены. Свет множества факелов предавал её лицу невообразимую красоту и отражал в нем страшную тайну….
«Так она шла на своё последнее свидание с Императором!» - подумалось юноше. Видение  то замирало, то вновь обретало силу движения, иногда почти растворялось на границе горизонта, или же, почти растаяв, явственно проступало с новой силою…
Казалось, замерло все: небо, доведя себя до щемящей секунды, предвкушающей погружение во тьму, море, остановив свой вечный монотонный шепот, птицы, не замолкающие в Палермо никогда в жизни…
Неожиданно потянуло ветерком с острова. Винченцо оглянулся и замер.  «Марция!» - слетело с уст юноши. «Марция!» - прошептало море. «Марция!» - подтвердила одинокая беспокойная птица….
Вверху, на тропинке, стояла Она. То же светло-розовое – в лучах приморского заката – платье, те же длинные, заботливо убранные волосы, тот же стремительный порыв сильного характера юной Прелестницы, читающийся в грации божественной фигуры.
«Это Она! Она!» - билось в мозгу юноши. Ему хотелось кричать, петь, но … он почти не мог дышать…
Ночь – самый верный хранитель тайн выкрал видение юноши, оставив его один на один с растревоженным сердцем….
День следующий Винченцо провел как во сне. Старик Пьетро что-то ему поручал, журил за какие-то промашки, даже один раз шлепнул большим куском телячьей кожи для острастки – все без толку.   Юноша был там – на берегу. В мечтах своих он дарил Ей огромные букеты полевых цветов, или же нырял для неё – за самым большим крабом, или же …. Все путалось, переплеталось, возвращая сознание к видению на тропе.
Винченцо на этот раз не шёл - он бежал к морю. А вдруг Марция опять придет полюбоваться закатом, а он будет любоваться ею???
… И когда уже надежд не осталось, а солнце цеплялось за берег последним своим лучиком, Она пришла.
На этот раз – в терракотовом платье с рукавами-полусферами, откуда взгляд юноши то и дело выхватывал белоснежные грациозные божественные руки. Портрет довершала широкополая шляпа в тон с ярким пятном затейливых маргариток.
И опять не хватало воздуха!!! И опять воровка-ночь спрятала возлюбленную незнакомку в своей нескончаемой вуали…
«Что я могу сделать для Неё? – подумал Винченцо. – Что будет Её достойно?»
«Что могу я?» - укоротился вопрос сам собою. Он был хорошим учеником старика Пьетро, а больше ничего и не умел.
«Я сошью и подарю Ей сумку, красивее которой нет ни у одной девушки в Палермо! Нет, на всей Сицилии! Или даже – во всей Италии!!!» - дерзкая решимость овладела юношей.
… Почти неделю он не выходил на берег моря, а когда шёл туда – впервые – не по окраинным проулкам, а мимо Собора и Фонтана, то бессчетно ловил завистливые взгляды прогуливающихся модниц. Два кавалера даже предложили ему продать его ношу за целую пригоршню монет – его годовой заработок. Но нет! Он ведь нес свой подарок своей Марции – сумку своей мечты!!!
… Она пришла так же – на самой точке заката. На этот раз в бирюзовом, с замысловатым поясом, подчёркивающим безукоризненность фигуры, длину ног, тонкую талию… Трепетный Винченцо переводил глаза со своей возлюбленной на свой подарок для Нее и отратно: «Нет! Я могу сшить сумку ещё красивее, которая уж точно пленит Её!!!» - и … не осмелился подойти.
… Первая сумка была куплена у старого галантерейщика Пьетро за безумные деньги – 15 монет.
А через неделю - за вторую -  отвалили 20…
Сколько прошло с той поры, мало кто помнит, но  где-то раз в неделю поклонники юных Прелестниц с раннего утра  пытают счастье у мастерской лучшего галантерейщика Палермо по имени Винченцо, мечтая купить своей возлюбленной в подарок  лучшую сумку в городе, или даже – на Сицилии, а может и – во всей Италии, или – кто знает – в мире…. Сумку, которую все любовно зовут … Марция…
Удивительны метаморфозы твои, Память человеческая! Мы не знаем, было ли это так, как нами рассказано, было ли это как-то по-другому…. И подарил ли пылкий Винченцо свою мечту своей возлюбленной – затерялось за вуалью Времени!