Ассаляму Алейкум!

Выходя сегодня на улицу, мы очень часто видим разные лица. Я имею в виду национальности этих лиц.

Теперь многие из них остаются здесь – работать днем и ночью каменщиками, штукатурами, малярами, дворниками. Меня почему-то совершенно не тянет разводить демагогию про несчастного узбека (киргиза, таджика, казаха etc.), которому богатый русский тычет в лицо своим кошельком. Не хочется писать и о том, что некоторые из них всё же сходят с честного пути и вытесняют из «теневого сектора экономики», коим являются кражи и грабежи, наших, исконных ворюг с пропитыми, бесцветными, быстро бегающими глазами, проходящих мимо в спортивных штанах, борцовках и в кроссовках с широкими грязно-белыми шнурками.

В этих вопросах я, если хотите, ксенофоб. Уж если мне и приставят к горлу нож или таки пырнут этим ножом в печень, то я предпочел бы, чтобы мой убийца был русским и по-русски же говорил. Не на том литературном русском, который наши друзья и соседи изучали по классической литературе, а на диалекте, в который русский язык превращен своими нерадивыми хозяевами. В этом диалекте куча фразочек вроде «взял ведро – она худая», «возьми яблок – он сладкий», «помидора» в женском роде и проч. Так вот пусть лучше тот, кто меня зарежет, сообщит мне о своих намерениях на этом ломаном говоре, без той учтивости, которую подсознательно проявляют по отношению к «старшему брату» бывшие советские народы.

Однако вернемся к нашему герою, которого теперь принято именовать «гастарбайтером» - словом непонятным и оттого обидным. Большинство азиатов, приезжающих из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии и других сопредельных государств, совсем не похожи на воров и бандитов. Они едут так далеко от дома, оставляя там семью, чтобы найти для себя и для них лучшую жизнь, лучшие времена – найти свое Эльдорадо ценой одиночества и унижения.
Как часто мы видим их – потрепанный спортивный костюм или истертая болоньевая куртка, шерстяная шапочка и явственно исходящий от них запах голода, нищеты и страха.

Они мечтают вернуться в родной аул или кишлак, привезти своему сыну новый велосипед и шорты, жене – денег на еду, что-нибудь для дома и бусы для маленькой дочки. Привезти на собственной новой старенькой машине. Удивить соседей, порадовать родных.

Иногда вечером 31 декабря, если вам приходилось проходить по улицам, можно увидеть их – стоящих возле окон ресторанов, витрин магазинов с игрушками или просто у елок на площадях. Не дай Бог вам заглянуть в их глаза – эта тоска способна раздавить все ваши, такие твердые намерения и мечты, всю вашу благополучную, заевшуюся жизнь. Они готовы отдать все – свой сырой матрас в подвале или вагончике, пластиковый бокал для дешевого чая, целлофановый мешочек с деньгами (обычно тысяча, может быть, две, рублей) и эту истертую куртку только за одну возможность – увидеть жену и детей, свою старую мать, обнять их, расцеловать и хотя бы один вечер пробыть там – в тепле, за своим столом, в чистой постели.

Но им нельзя отдыхать. Они приехали в страну, где их называют «чурбанами». В ледяную и враждебную страну, где все взрослые – эгоисты, а дети – своевольные монстры без сострадания и совести. Где достаточно взглянуть в глаза любому коренному жителю – и увидеть в них презрение и ненависть. Где уже на границе тебе начинают хамски «тыкать» опогоненные свиньи, снимающие такие крутые ролики о своих «буднях на таможне». Тыкать так, будто все, кто едет в этом поезде, подразделяются на две категории: мужчины-рабы и женщины-шлюхи.

А ведь в наших жилах течет одна и та же кровь – в русских, рождавшихся от монголов, и в азиатах, рождавшихся от русских. Все войны, эпидемии, общие трагедии, которые мы проходили вместе. Большинство русских – в том числе и я – чувствует себя уютнее и теплее в Ташкенте и Баку, а не в холодном Хельсинки, где одуревшие от хорошей жизни скандинавы в очередном приступе скуки веселят себя самоубийством.

Вы вольны думать что угодно, но я больше узнаю себя в тех, кого называют «чурбанами», чем в громящих бары англичанах, одуревших от виски, или вечно кайфующих голландцах.Я предпочитаю страдающую и трудящуюся Азию той Европе, к которой стремятся некоторые, где убивают для раз-влечения, делают детей без страсти и работают без пота на лице из чистой надобности. Ничто из этого не стоит улыбки какого-нибудь Рифата или Рашида, лица которых только от двух произнесенных тобою слов – Ассаляму Алейкум – озаряется светом благодарности и достоинства.