В копилку Бога

Слишком много черновиков
на тротуарах изо льда.
Меня сковала насовсем
двадцать четвертая зима.
Мой робкий голос не звучит
и не скрипит мое перо.
Где-то внутри я точно умер,
причем, уже давным-давно.
От бесконечной смены лиц,
от бесконечности дорог,
от глупых и развратных баб
и тихих, скромных недотрог,
от множества других причин
и нежелания взрослеть,
чтобы быть вечно молодым
мне нужно было умереть.
Невелика цена за смысл,
которого на деле нет.
Я жертвую в копилку Бога
остаток бесполезных лет.
Пускай дрожат от нервов руки.
Пусть одиночество навзрыд.
На черных улицах в грязи
раздавлен, брошен и забыт.
И стали непокорны пальцы.
Из стали небо надо мной.
Как будто старый дряхлый дьякон
псалмами ветер воет вой.
Для каждого готова пропасть.
Для каждого неверный шаг.
Я на коленях рассыпаюсь
измятым ворохом бумаг.
Летят в слепую мои строки
и вслед им с грустью машут крыши.
Здесь в тишине слова умрут
и здесь никто их не услышит.
Лежат мои черновики
в тротуарах плавленых льдом.
Незаконченная зима.
Неначавшийся Армагеддон.
Пустота сиротливых страниц.
Лишь зародыши душных стихов,
где из букв сшивается пошлое
алым слогом слово «любовь».