Греховность поэзии

 
Прочел в газете: «Пожалуйста, научите моего сына писать стихи в разных стилях, при результате гарантирую щедрое вознаграждение»… И хочется сказать, что это такое, да стыдно, право! «Научить писать стихи». Неужели найдётся делец, который согласится на это? И ведь будет «учить»! Притащит с собой словарь рифм, растечется по ямбам, хореям и дактилям… Учат целыми пачками литинституты и филфаки. И что? Где писатели и поэты? Где видные литераторы? Теперь серьезным весом в литературе обладает тот, кто не стесняется употребить в качестве рифмы к слову «давно» что-нибудь на фекальную тему. Просто не придумали вариантов, как отчитаться о серьезном подходе к литературе и творчеству, кроме одного – увеличить количество поэтов, писателей, живописцев. И вот идут «учиться на поэта» мальчики, решившие осчастливить собой великий и могучий… Результат – громкие цифры, а за цифрами, как и всегда в начале их дружного ряда, маячит почему-то нуль.

Что такое поэзия? Откуда это и как это? Кто-то из больших (не люблю слово «великих») поэтов сказал, что поэзия – это ощущение, будто кожи нет, и оголенная плоть саднит. Так, собственно, и есть. Однако…

Когда задумался о первопричинах обращения поэтической мысли в бытие, на бумагу – нашел странный ответ. Поэзия, которая уводила многих поэтов из жизни раньше, чем, казалось бы, нужно – она по сути своей греховна и не может быть иной. Поэзия есть исповедь. А исповедь – это не рассказ о собственном благочестии; цель исповеди – не рассказать Богу о своих добродетелях и благих деяниях; исповедь – покаяние. И поэзия суть покаяние. Лишь только публичное. Когда нет страха заявить: да, я грешен. Да, я испытывал влюбленность. Эта женщина не была моей второй половиной. Но я был в нее влюблен! И тем грешен, но счастлив. Поэзия – отсутствие ужаса перед признанием собственной неполноценности. Хотя и «неполноценность» – слово двоякое. Можно считать, что неполноценность – это отсутствие некой черты, которая сделала бы тебя идеалом или, как минимум, нормой. Однако для многих людей, если они честно посмотрят внутрь себя, неполноценность – это уверенность в том, что тебя не полно оценили. Что ты – герой своего времени, помазанник Божий на грешной земле, образец чистоты, доброты и порядочности, а тебя недооценили… Человек таков, что в тот момент, когда он смотрит на другого, глаза его превращаются в ультрасовременный микроскоп с бешеным увеличением, и небольшие победы и достижения соседа кажутся непомерно, непропорционально большими. А наблюдатель в этом разглядывании теряет себя и начинает жить пьяными слезами.

Поэзия грешна уже потому, что она не боится предрассудков. Уже потому, что часто люди в ней, а не в молитве находят утешение. Хотя часто стихосложение – способ молитвенного обращения к Богу, в котором лишь одно отличие – утвердительное «аминь» заменено сигнатурой поэта.

Поэзия – исповедь обнаженной души перед лицом всего человечества и перед Богом. Это не просто озорство, это в некотором роде даже охальное желание показать, что ты – человек, со своими аверсом и реверсом, севером и югом.

Это смелость признаться в том, что ты грешен, но это жизнь, и смысл ее – не избежать грехов, а вынести из них уроки, которые потом помогут от этих проступков уйти по-английски, не прощаясь…Поэзия греховна. Что делать, если так устроена творческая душа – она сперва ищет прибежища в чем-то темном, а затем спасается от этого прилюдным покаянием. Поэзоисповедь – путь к спасению, который неизменно ведет через искушение и грех. Это прискорбно, но всё же по-своему прекрасно…