Устами младенца

Дети рождаются
Утром и вечером
Вновь возвращаются
На землю вечную.

Всё повторяется…
Будто по осени
Все возвращаются
Снегом и росами.

Также, как осенью
Капли прозрачные,
Кличимы просинью
Неоднозначною,

Движутся на небо,
В тучи сбиваются –
Ливнями ранними
К нам возвращаются.

Также и с душами –
Тело покинувши,
Души потухшие
На небо ринутся…

Наверное, мы всё-таки уходим не навсегда. Человек не может уйти бесследно. Мы живы, даже умерев. Живы в памяти тех, кто был с нами рядом. Но это – не всегда. Вечно хранят о нас память вещи. Наши вытянутые свитера, которые много лет пахнут нами. Наши куртки, которые наши дети подстилают кошкам. Наши любимые бокалы, которые обязательно бьются. Наши любимые книги, которые каждой страницей помнят наши глаза, а уголками этих самых страниц – тепло наших пальцев. Наши постели, вмятины на которых остаются навсегда. Но всё же:

Мы уходим. Уходим.
Хранить оставляем
Старым храмовым сводам
Молитвы о Рае.

Оставляем постели,
Столы и диваны:
Вот сюда бы мы сели,
А здесь ночевали.

Календарные листья
За тумбочкой в зале.
Начинающий мистик
Ищет знак в зазеркалье.

Мы уходим. Уходим.
Дома покидаем.
Но с небесного свода
Вновь дождём прилетаем.

Мы не можем уйти бесследно. Просто потому что для всех нас действует закон константы. Как в физике: E = mgh + aV;/2 (Е равняется эм жэ аш плюс а вэ квадрат делённые на два). Это закон сохранения механической энер-гии. А для нас – бренных телом, но вечных верой – действует закон сохранения души. Мы непременно возвращаемся на землю обратно. И помним всё то, что уже было с нами здесь – в мире людей. Мы выбираем себе тех родителей, у которых хотим появиться, и рождаемся на свет:

Младенец тонкий
С нежной кожей -
С былинкой ломкой
Очень схожий -

Явился утром,
Днём иль ночью:
Он очень мудрый,
Умный очень.

Он снова с нами –
Очень громкий,
С цветными снами,
С кожей тонкой.

Он часто плачет –
Не от боли.
Глаза не прячет –
Ищет воли.

Он плачет часто –
От испуга,
Не хочет ласки –
Хочет друга.

Он любит всех нас.
Очень хочет
Сказать про вечность,
Да не может…

Младенец знает всё. А плачет он не потому, что ему холодно, одиноко, голодно или больно. Он плачет от бессилия. Ему так хочется поведать всем окружающим историю трагичности человеческой жизни, которая трагична уже потому, что конечна. Он знает жизнь в каждом, даже самом мельчайшем её проявлении. И начинает с огромным рвением учиться человеческому языку. Он так старается, потому что нужно рассказать всё как можно быстрее. И поэтому:


Младенец плачет,
Тянется к Слову.
Слеза – в придачу
К радости новой.

Он тщится крикнуть,
Требует Слова.
Он хочет вникнуть
В секрет подковы.

Он жаждет Слова,
Учится Слову.
Язык же скован –
Молчаньем скован.

Он учит звуки
И первым самым –
Любви порука –
Слово "мама".

Язык он учит,
Чтоб быть понятным…
Секрет получен!
И голос внятен!...

Но… Слишком тяжело даётся младенцу это учение. Да, он потратил много сил. Да, он выучил язык людей. Однако за это время всё более отдалялся он от своего сокровенного знания. И вот, когда выучено главное слово, именующее самого дорогого человека, который должен узнать всё самым первым, – "мама"; когда выучены все остальные слова, младенец понимает, что он позабыл всё совершенно. А потом, со временем, уходит и память о том, что оно было – это сокровенное знание. И –

Младенец с нами.
С нами снова.
Прижавшись к маме,
Шепчет Слово.

Простое слово,
Наше слово.
Так бестолково
И не ново…

Мы все такие –
Всё забудем.
И мир покинем
С бездушной грудью.

И вновь вернёмся,
Вновь родимся.
И вновь проснёмся,
И простимся.

Мудры при родах –
Всё теряем.
Се  есть природа –
Сущность Рая…