Заносит снегом деревеньку

Заносит снегом деревеньку,
А  жизнь  промчалась  помаленьку,
В  нужде,  заботах,  суете,
Заносит  снегом  деревеньку,
Где  теперь  эти,  а  где  те?

Забиты  двери,  окна,  рамы,
И  следика  у  дома  нет,
Где  ты,  сосед,  как  бык  упрямый,
Неугомонный  мой  сосед?

Бывало,  слышится  далеко,
Отборная,  лихая  брань,
Его  старуха  ненароком -
То  опрокинула  лохань,

А  то,  испортила  опару,
И  тесто  плохо  подошло,
Дед  и  вкусил-то  с  пылу, с  жару,
Ну,  и  поехало-пошло.

Но  он  трудяга  был,  нет  слова,
Любил  скотину  во  дворе:
Лошадка,  курочки,  корова,
Собачка  в  теплой  конуре.

И   бабке  не  было  покоя:
Сюда  иди,  туда  бежи,
Та возмущалась - Что ж  такое?
Хоть  стой,  беда,  да  не  лежи!

Перечила  все ж  деду  редко,
И  не  несла  пустяшный  вздор,
Но  так  уверенно  и  метко,
Давала  действенный  отпор.

-Ты  ошалел  что-ли  под  старость?
Хоть  перед  сдохом  продыхни,
У  нас  одна  осталась  радость,
Какие  нам  остались  дни?

Быть  может,  завтра  в  гроб  поляжем
И  обретем  вечный  покой,
Что  мы  с  тобою  Богу  скажем?
От  нас  же  пользы - никакой!


Прожили,  как  на  скору  руку,
Ты  ж  экономный  был  у  нас,
Кому  копил  ты,  внучке,  внуку? -
Рубила  та  не  в  бровь,  так  в  глаз.

Не  дал  Господь  соседу  деток,
Ему  бы  жить,  не  суетясь,
И  отдохнуть  бы  напоследок,
Но  разве  мог  он.  не  крутясь?


Иду  тропинкой  еле  видной,
Дом  заколоченный  опять,
И  самогонщицы  не  видно,
Уж  года  три,  или  лет  пять.

Как  поражают  меня  люди,
В  ком  алчности  предела  нет,
И  насыщенья  им  не  будет,
Хоть  обрети  весь  белый  свет.

Паранька,  так  ее  все  звали,
Слыла,  как  денежный  мешок,
У  ней  по  многу  занимали,
Да  под  проценты  (был  слушок).

По  вечерам  кипела  брага,
И  в  банки  капал  самогон,
В  окно  стучался  бедолага,
И  был  уверен,  что  спасен.

По  всей  деревне  разливался,
Знакомый  бражный  дух  хмельной,
Кто  выходил,  да  вытирался,
Кто  выползал,  еле  живой.

Ругались  бабы,  окна  били,
Пытались  долг  не  отдавать,
Потом  на  лбу  позарубили -
С  Паранькой,  страшно  воевать!

Тряслася  над  своей  кубышкой,
Где  в  сумме  многие  нули,
Но  после  смерти  ни  сберкнижки,
И  ни  кубышки  дети  не  нашли.

Неправдой  ты  озолотилась,
Пуская  в  ход  коварство,  ложь,
А  толку  что?  Скажи  на  милость,
Что  в  гроб  с  собою  ты  возьмешь?

А  вот,  избушка  ветерана,
Такая  ж  древняя,  как  сам,
Кто-то  позарился  на  рамы,
И  дом  открылся  всем  ветрам.

Смешной  был,  помню,  старикашка:
И  сказочка,  и  анекдот,
Навыпуск  в  клеточку  рубашка,
И  вечно  говорящий  рот.

Про  подвиги  так  хвастал  лихо,
Что  умолкала  всяка  тварь,
Знать,  была  бабкой  Трындычиха,
А  дядькою  был  дед  Щукарь.

Медали  вычистит  до  блеска,
И  в  День  Победы - на  «Пятак»,
И  выпивши,  рыдал  по-детски.
От  выпивки  не  плачут  так.

Сверкает  снег,  морозчик  слабый.
И  этот  дом  давно  ничей,
Как  жили  мужики,  да  бабы,
Я  помню  все,  до  мелочей.

Ужасно  ветхое  домишко,
На  самом  на  краю  села,
Живет  ли  здесь  хотя  бы  мышка,
Или  с  хозяйкой  умерла?

Вконец  убогая  постройка,
Вот-вот  развалится,  как  есть,
Ну,  сколько  ж  девок  было,  сколько?
Уж  и  не  помню - пять  иль  шесть?

Считать  по  пальцам  начинаю,
И  связываю  все  концы:
Светлана,  Лида,  Катя,  Рая,
И  Аня  с  Тосей - близнецы.

Не  повезло  по  жизни  бабе,
Рожала  девок,  как  на  «бис»,
А  муж - не  помощь,  а  нахаба,
Был  пьяница  и  скандалист.

Палец  о  палец  не  ударит,
Маруся  все  сама  кругом,
С  работы  простирнет,  наварит,
И  в  хлев,  и  в  огород  бегом.

Такую  лямку  протянула!
И  впрямь  двужильная  была.
Перед  судьбою  не  струхнула,
И  даже  вызов  ей  дала.

Крутилась,  девок  подымавши,
А  ей  судьба-под  дых,  под  дых,
И  только  замуж  всех  отдавши,
Сменила  темп,  и  ритм,  и  пых.

Иду,  а  памяти  неймется,
Напоминает  все  про  всех,
Где  плачется,  а  где  смеется,
Кто  проиграл,  а  кто  взял  верх.

Заносит  снегом  деревушку,
Где  были  слезы,  смех  и  грех,
Нальем  же  в  старенькую  кружку,
Помянем  и  отпустим  всех.

Почтим  же  светлую  их  память,
И  строго  не  осудим  их,
Жизнь  на  земле - такая  малость,
Все  скоро  будем  среди  них.

Февраль  2012г.