это ночь

Это ночь, на улице холодно. Она. Она обижена. Я. Я её обидел. Я злюсь. Злюсь на себя, злюсь на неё, она даже не хочет разговаривать. Это ночь, на улице холодно. Небо затянуто тучами и моросит дождь. Руки замёрзли, даже почти их не чувствую. Она. Она идёт впереди, в трёх шагах. Я не смею приблизиться, я виню себя. Я понимаю какой же я осёл. Как? Как я мог её оставить? Руки замёрзли, даже почти их не чувствую. Я не хочу греть их. Не хочу засовывать в карманы или даже опускать рукава, нет. Я хочу упасть с крыши, да, заболеть раком или выпустить пулю в голову, что угодно. Но пока что морожу руки. Пусть кровь в венах станет льдом. Хочется сесть на землю. Я не могу. Я не могу её снова оставить. Она не вернётся, она уйдёт. А я буду тут. Нет. Не могу. Я сделал слишком много ошибок. Я не поплатился за многие из них полной ценой. Нет. Это ночь. На улице холодно. Свет отражается в холодных лужах. Жёлтый свет. Она. Она. Она идёт впереди, обижена и раздражена. Я больше не смею к ней приблизиться. Её волосы развиваются на холодном ветру. Это ночь, на улице холодно, всего лишь октябрь, а уже так холодно. Как жаль и как хорошо что в нашей стране не легализована продажа огнестрельного оружия в свободной мере, как колбаса, скажем. Я бы давно убил кого-то. Скорее всего себя конечно. Я делаю слишком много глупостей. Я слишком плохо к ней отношусь. И до меня слишком долго доходит что я не прав. На душе всё хуже и хуже. Очень плохо. Я чувство никчёмности Джека. Это ночь и на улице холодно.
Я никогда себе этого не прощу. Я никогда не прощу себе что оставил её. Что ушёл. Как я мог? И вот я смотрю на кладбище, через безмерно убитый забор. В него вероятно въехало машин десять. Прутьев осталось едва ли половина. Машин всё меньше. На улице всё тише. И я всё отчётливее слышу стук каблуков. И становиться ещё хуже. Я себя мучаю. Я не могу себя простить и не смогу. И не хочу прощать. Она села в такси. Я не захотел ехать. Я не могу, я не могу себя простить и просто не смею.
Это ночь, на улице холодно.