Деревенские вдовы

Сельская улица, дворик, завалинка,
Вдовий кружок деревенских старух.
В тёплых кофтёнках, в платочках и в валенках,
Хоть от жары воздух словно бы вспух.

Кровь уж не та, сердце всё изработано,
И престарелая стынет душа.
Делятся щедро своими заботами,
Жизнь перевёртывают не спеша.

Глянул на руки их жёстко-корявые
Все в сухожилинной голубизне,
С толстыми пухло-больными суставами.
Глянул на миг – холодок по спине.

Этим рукам приходилось немалое:
Молотом бить, обрабатывать луг
И, отупев от бурлацкой усталости,
Вместо волов тянуть пахотный плуг.

Трактор, комбайн и горячая кузница,
Скот и жнивьё – всё прошло через них.
Горько шутили, слегка согнав грусть с лица:
«Разве ж я баба, я больше мужик».

Скромно живут, о заслугах не ведая,
Не раздражаясь на власть и режим.
Славен солдат боевыми победами,
Но ведь они сохранили нам жизнь.

Много в их душах невидимых шрамов,
Пытки жестокие страшной поры -
Видеть глаза, устремлённые к мамам,
Вечно голодной худой детворы.

Скудным меню их частенько бывало:
Суслики, жмых, лук, пшено, лебеда,
Чаще ж бурёнки в беде выручали.
Долго гостила в их хатах беда.

Знает лишь Бог, чего это стоило,
Как в лихолетье детей сберегли.
Сколько вспахали, взрастили, отстроили!
Всё что могли и чего не могли.

«Что ж заработали вы, горемычные?
Может, какой-то особый почёт?»
«Что ты, сынок, живём жизнью обычною:
Максимум хворей и минимум льгот.

Ночи бессонные, думы тягучие,
Всё вспоминаем погибших мужей.
Жить уж устали, болезни замучили,
Видно пора собираться уже».

Люди! Вглядитесь их лица бесстрастные,
В них, доживающих жизненный срок.
Тёплой улыбкой, вниманьем, участием
Поторопитесь им делать добро.