О, сколько же печали на душе

О, сколько же печали на душе
И в мир земной не выплескать уж счастье,
Приходится взирать среди ненастья
Издалека… из глубины… во вне…
Чем праздники пышней – тем тяжелей,
Куда убрать сей пласт, в груди, как камень…
И боль чужая жжет… нещадный пламень…
Не получается улыбка… хоть убей…
Уже давно не просится слеза,
Она устала биться о глазницы,
Слезинки как наколоты на спицы
И ждут, когда расслабятся глаза…
Дух запретил в печали сокрушаться,
Он знает все. Его не удивить…
И все же. Видя все – как не остыть
И к миражам земным не приближаться…
О, искушенные! О, знающие мир!
Уж не предаться вам земным пристрастьям,
Не вожделеть к любым мгновеньям счастья,
И не желать сей иллюзорный пир.
О, искушенные, печаль смела с лица
Улыбку щедрую иль льстивую мирскую
И не вовлечь теперь в игру лихую,
Да и не ждешь безвременно конца…
Все развернулось к Богу навсегда,
И сердце отлучилось от веселья,
А мир земной в иллюзии похмелья
Трепещет в радости земного бытия…
Не след ему томиться в суете,
Опровергать удел земных скитаний,
Он – на коне, не зная упований,
И в счастье… как закованный в броне…