У древней мечети, что в небо поднялась

У мечети Биби Ханум в Самарканде

У древней мечети, что в небо поднялась
Легенда печальная мне угадалась.
Печаль ту напела мне птица в траве.
Печально струились цветы по стене.

А раньше царило тут стройки веселье.
Мечеть вырастала по мановенью.
Идея великого Зодчего ханства
Родила ее из пустого пространства.

Мечеть возводили и летом, и в стужу,
Чтоб сделать подарок Великому мужу.
Пока хан сражался в далеких краях,
Мечеть поднималась как каменный стяг.

И стройка уже подходила к концу,
Когда архитектор озвучил цену.
Цена та была не мала, не велика,
Была она дерзка и где-то уж дика.

Хотел получить поцелуй от одной,
Хотел целоваться он с Шаха женой!

Все сроки горели, спешила Ханум.
От наглости той вспыхнул яростью ум.
От дерзости мысли Царицы смешались,
А щеки огнями смущенья занялись.

Но лучшего Зодчего гнать побоялась.      
И к хитрости женской прибегнуть решалась.         
Царица велела подать сто яиц.
Всех разно раскрашенных и золотых.

Рукой показав на роскошный набор
Сказала она, опустив в землю взор:

«Все женщины мира разны лишь обличьем,
Внутри не найдешь ты особых отличий.
Рабыню получишь любую мою…
Оставь ты Царицу в покое свою!»

В ответ сотню амфор зодчий принес
И нежно поставил на медный поднос.
И молвил он тихо: «Вино лишь в одной.
Другие сосуды залиты водой.

Водой не обжечь мне губы мои.
Холодны и пресны ее все слои.
И только вино, что сокрыто в одной,
Пьянит и бурлит мою жаркую кровь.

И пьян я любовью всего лишь к одной.
Не буду давиться простой я водой!»

И счет за мечеть был щедро оплачен.
Цвел на щеке поцелуй – след горячий.
Страсти безумной печальный удел.
Время рекой шло, а след все горел.

Время текло, убегало рекой.
Шах возвращался с победой домой.
Скрыть, чтоб от мужа расплату свою,
Гарем повелела одеть весь в чадру.

Лица все спрятать за сеткой глубокой.
Чтоб не увидел кто след ненароком.
Чтоб за надежной и черной чадрой
Шах не узнал, что случилось с женой.

Замысел хитрый Ханум не удался.
Быстро Правитель про все догадался.
Закон в Самарканде тогда  был суров.
Требовал он пролить кровь за позор.

Как не любил Шах супругу свою
Но та измена имела цену...

Позор искупить мог только полет
С самых заоблачных неба  высот.
Решения другого не было – НЕТ!
У гордой мечети стоял минарет…

Молвила с грустью супругу  жена:
«Волю исполню твою»,  вся дрожа, 
«Дай мне одеть все одежды мои.
Будут они на том свете нужны»...

Сжалился мудрый Аллах над несчастной,
Ветер послал к той мечети злосчастной.

Ветра внезапно порыв закружился,
В юбках запутался, развеселился,
И словно вазу, царицу храня,
Мягко на землю поставил любя.

Понял властитель, что верной была,
И с чистым сердцем любила жена.

О Зодчем легенда моя умолчала.
Видали все птицу, что долго летела,
Летала в тоске и пыталась пропеть,
Что сердце ЕЕ будет вечно гореть.

Февраль 2010 г.