Египетские рыбалки Славе Дергачёву

Я жизнь «вертел на пальце», как хотел,
хоть не имел на это дело виды.
Но вот товарищ мой в Египет улетел,
и я вспотел,
решив, что он, в сердцах, порушит пирамиды.

Я выпил «бренди» восемь фляг
лишь за обедом.
Я ночь провёл, как на углях,
а утром – следом.
И пойло булькало во мне,
и кровь «чингизов»,
пока я находился вне
«Долины Гизов».

Я до посадки не отдёрнул штор.
Я и прыща не выдавил на теле.
Но вот раздался хруст и лязг, и стих мотор,
и монитор нарисовал: «аир – каир» - вы прилетели.

Сижу и поджидаю трап,
как псих без справки.
И вот гляжу, плывёт араб,
похож на Славку.
Движеньем твёрд, сложеньем крут -
живот, как дыня.
В глазах – огонь.
В ногах – верблюд,
корабль пустыни.

Раскрыл объятья я, кричу,- здоров, братан!
А он застыл, как сфинкс, как профиль Нефертити.
Тут подрулил ко мне какой–то хмырь с Балкан,
налил стакан
И затянул,- летите, голуби, летите...

И мы сошлись – «огонь и лёд»,
вода и пламень -
араб, верблюд и самолёт,
стакан и камень.
Я засветил хмырю в торец,
ударил значит,
И Славка хмыкнул,- молодец...
Пойдём рыбачить.

И мы пошли, пока Египет спит.
И долго шли - с рассвета до рассвета.
Была не хитрой наша снасть: пластит да тол, да динамит,
да между минами крылатая ракета.

Вот нам открылся дивный вид,
Как на ладони:
всё море Красное кипит,
от рыбы стонет.
Баркасы, словно топляки,
снуют, маячат,
а на баркасах рыбаки
поют – рыбачат.

И мы налили за последний их улов.
Мы понимали, что ребятам не светило.
Рванул пластит, легла ракета на крыло,
как НЛО,
и почернело море Красное от ила.

А мы всё рвем - и так, и сяк,
и «ваших нету»!
И сбился вражий флот в косяк...
И канул в Лету.
И тишина...
И поплескал
на сапоги я.
И нас обуяла тоска
и ностальгия.

Недоставало нам носителя «Протон»,
ведь до Атлантики рукой подать отселе.
А в это время предприимчивый ЕэС
и Вашингтон
гнилую сессию затеяли Брюсселе.

Поднялся шухер.
Мир затих
и затаился.
Я сочинил не слабый стих
и утомился.
Был израсходован запас,
а так же выпит.
Мы улетели, и без нас
загас Египет.