Когда опустилась на улицы тьма

Когда опустилась на улицы тьма,
Трое теней, тихо вышли из леса.
Чернела под их ногами трава,
Будто бы темная злобная месса.
На землю ложилась кровавая дань,
Невинный подарок невидимым силам.
Не капли страданья, не грусть, не печаль.
В глазах лишь спокойная злобная сила.

Их темные одежды, скрывали их до пят,
В корзине спал ребенок, ведь ночью дети спят.
Один кинжал кровавый в своих руках держал,
Другой, сжимая книгу, все что-то там шептал.

Пройдя путем недолгим, они пришли к ручью.
Набрав воды холодной, уселись все к огню.
Шипя как змеи, гордо смотрели в небеса.
И словно ввысь взлетали их эти голоса.
Один открывши книгу, вдруг начал рисовать,
Другие что-то гром, вдруг начали кричать.
Ребенка подтащили к холодному ручью,
Лицо его омыли водой хрустальною.

Их темные одежды, скрывали их до пят,
В корзине спал ребенок, ведь ночью дети спят.
Один кинжал кровавый в своих руках держал,
Другой, сжимая книгу, все что-то там шептал.

Костер сотлел до капли, когда рисунки те,
Вдруг как узор возникли на выжженной траве.
Корзину положили на пепелище костра,
В младенца сон проникли чужие голоса.
Все трое зашипели, ребенка окружив,
Кинжал над ним воздели, глаза ему закрыв.
Кровавая картина закрыла небеса,
И от земли до неба возникла полоса.

Их темные одежды, скрывали их до пят,
В корзине спал ребенок, ведь ночью дети спят.
Один кинжал кровавый в своих руках держал,
Другой, сжимая книгу, все что-то там шептал.

Они всегда мечтали ту силу воскресить,
И демона призвали, чтоб землю покорить.
Но демон возродившись в них пользы не узрел.
И криво улыбнувшись, лишил их бренных тел.
Их души на цепочке, к ноге он прикрепил,
Огнем что сжег поляну, он их вознаградил.
И новые игрушки забрал с собою в ад,
А город вновь проснулся, и жил как день назад.