Камера 207

Родная. Жёлтая. С решётками
На первом этаже на окнах.
Здесь понимания все чёткие.
Здесь правила совсем удобные.
Таможня в виде турникетиков
Зачем-то нам здесь установлена.
А если мы тут без билетиков?
Внизу пролезем мы спокойненько.
Как будто этажи больничные,
Стены зелёные, печальные,
В столовой пирожки клубничные,
И классы: старшие, начальные…
А надзирателей тут множество,
И иногда не понимающих,
Что не смирить всех громким голосом
И фразой: «Вот пошёл из камеры!»
Стадами ходят заключённые
И мир весь видят одинаково.
На десять с лишним осуждённые.
И разговоры только знаками!
Рабов, рабынь здесь стадо слитое
От бесполезных криков мается,
И выражения разбитые
Пред господином поклоняются.
Судья заходит в чёрной мантии,
Встаёт весь зал без указания.
И закрывается дверь камеры,
Расставив принципы и звания.
А дальше приговор. Молчание.
Звучит он жёстко и без жалости:
«Всех на кол! Всем колы достанутся,
Чтоб не было подобных пакостей!
Вы лебедей ещё половите,
Не огребётесь, не исправите,
И без ружья ловить их можете,
И без лопаты загребаете!»
И никаких условных выпусков,
Все в кандалы одни закованы.
И выльется тут всё из принципа:
«Морали нет, а значит можно всё!»
За что невинных осуждаете?
Товарищ надзиратель, миленький!
Ведь сил нет больше разговаривать,
Но вы послушайте, помилуйте!
Ведь если просто осуждённому
Вдолбить, что он дурак особенный,
Он будет верить и вести себя
Плохим, наихудшайшим образом.
Он не дурак совсем, поймите же,
А просто так вот защищается,
Кредит доверия дайте вашего,
И вот тогда он оправдается!
Вы надзиратель, вы решаете,
Но вы позволите обмолвиться,
Что это стадо безобразное,
Безликое, совсем безмолвное,
Наверно состоит из клеточек,
Из личностей неприкасаемых,
И что мечта у них заветная,
Чтобы совсем не унижали их!
Все отсидят своё законное,
Лишь бы звоночки дали вовремя,
От первого и до последнего,
Здесь рамки, штампы отшлифованы.
Вы уж простите! Понимаете,
Нельзя вот так вот с заключёнными,
Все люди ведь должны на равных быть,
И даже если не почётные.
Шестой микрорайон. Шестёрочка.
Домишки серые, унылые.
Шестёрка – цифра дьяволёночка.
Моей тюрьмы решётки милые…


23 февраля, 2012