Ложатся тонким вензелем неровным...

Ложатся тонким вензелем неровным
На гладь листа дрожащие стихи.
И здесь нельзя быть благородно-скромным –
Кричишь, как на рассвете петухи.

И ищешь слово… Слово, слово, слово!
То самое, что раньше было – Бог.
Ты объясняешь людям бестолково
И сбивчиво, что мир – собранье крох.

И рвешься. Разрываешься на части –
И хочешь, чтобы взяли – не берут.
И требуют! И просят! Рвутся к власти –
И власть слепою силою берут.

И брызжут. Брызжут красными лучами,
Сменяются бессменные года.
И вот уже в старинной телеграмме
Другие адреса и города.

Уходим. Оставляем ясли, школы,
Больницы, а в больницах – тишину.
Летаем, как взбесившиеся пчелы,
Ища, в кого б вонзить свою вину.

Дрожат стихи, как лист афиши старой…
На гладь листа ложатся вензеля…
И лежа на пожаре для загара,
Зализываем раны, не скуля.

И снова слово! Слово, слово, слово!
Уже не то! А где же то, что – Бог?!
Ищу  чего-то мудрого, простого,
Чтоб уяснить, что мир – собранье крох…