В небо

Я плачу часто, но ведь знаешь,
мне не стыдно.
Ведь ни одной слезы
не лицезрела мама...

Ваша весна - не новизна,
и на листы дрянь
черкала лозунг,
что ее судьба ломала.

А я просил, чтоб небо
не упало,
и звезды не устали быть
его рабами.

Хотелось быть дымом в огне
тлеющих палуб.
Высот хотелось бы любых,

но воробьями
зим холодных остаемся,

кидая взор
с балконов, крыш и проводов.

Снова разбавим
мы слезами содержимое бездонной емкости...

Нам часто не везло
в мире свободного полета заключенных,
в мире парадоксов -
никогда.

Я ненавижу эти дни в неволе,
и я тебе
их отдам.

А ты смеешься что ли?

Твой смех, как повод.
И мы снова закроем шторы,
выключим свет…
Иллюзия любви готовой

Смотри,
тебе подмигивают объективы фотокамер.
Искре меж нами дали повод пробежать.
Огни горят под почерневшими потолками…
Не контролируем, теперь на разных рубежах

ты и я,

часто чтобы сблизиться вместе пили яд,
синхронно прыгали мы с крыш многоэтажек.
Или явь, быть может безграничная идиллия.
А то, что оба умерли, уже не так и важен
результат.

Очень больно режет так по прошлому,
что будущее сверху кровью заливает.
И от бессилия падал подобно коршуну
туда, где вероятность есть,
пусть даже нулевая.

Я наливаю каждый раз что-то покрепче,
и выпиваешь без сомнений, да и я привык уже.
Небо возможно покорить, но не отречься
нам от него, рисуя крыльями сотни кривых.

А ты реви за то, что мне не стыдно снова,
реви за то, что я обманывал себя не реже.
Я ничего не подарю тебе восьмого,
извини…
Я просто затеряюсь в недрах поднебесного побережья…

Надеялся, что извиниться я успею,
думал, что время нам возможно приручить.
Вряд ли…
Но лишь одно мгновение рядом с ней
казалось вечностью, пусть и мучительной.

А мы замерзнем не в полете, а по скверам,
на площадях, высоковольтных проводах.
Но если небо в нас хоть раз твердо поверит,
будем в полетах также вместе пропадать.