Байки Егорыча Допился

     Усердно работали в Лесохиме мужики, так же усердно, чуть ни каждый день отмечали то конец рабочего дня, то его начало, то вдруг у кого день рождения случится, то ещё какая причина. Недостатка в причинах не было. А собирались для подобных мероприятий зачастую в кузнице. И до того допился тамошний гостеприимный кузнец, что уж и руки трястись стали. Вынь да подай - здоровье поправить.Скинулись кузнец и его помощник Пётр, кто сколько мог, наскребли на поллитровочку и отправился Пётр в тамошний магазин, поскольку помоложе и со здоровьем пока не так критично.
     А в магазине работала продавщица, которая жила рядом со своим производством и потому часто отлучалась, закрыв заведение на огромный замок. То ей, сердешной, корову подоить надо, то поросят покормить, то ещё какое неотложное дело вдруг накатывало. Но зато открыть магазин по просьбе трудящихся могла в любое время суток, лишь бы надобность у этих трудящихся возникла.
     Вот подбегает Пётр со всех ног к заветному месту, а не тут-то было. Замок висит. Пождал, пождал, не идёт продавщица, видно, задержалась почему-то. Несолоно хлебавши, отправился Пётр восвояси. А по дороге надумал пошутить над болезным товарищем. Забежал в лесохимовский гораж, прихватил пустую бутылку с аккуратно оторванной пробочкой. А пробки тогда, если помните, такие мягкие с язычками были. Бутылка "свеженькая", ещё приятно водочкой попахивает. В гараже тоже частенько "сабантуи" были. Налил Пётр в неё водички из питьевого бочка по плечики, прижал пробку поплотнее и радостно побежал в кузницу.
     Кузнец уж извёлся в ожидании. "Чего, - говорит, - долго так? За смертью тебя посылать только." Рассказал Пётр, что продавщица отсутствовала. Кузнец знал эту её привычку и не удивился. Быстренько достал кусок пожелтевшего от старости сала, хлеба подсохший ломоть, подул в не очень чистые стаканы и в ожидании уставился на Петра, который усердно откупоривал зубами бутылку, изображая усилие. Да так это он натурально делал, что кузнец ничего и не заподозрил.
     Налил Пётр болящему полстакана, тот трясущимися руками как мог быстро донёс его до рта и выплеснул заветную влагу единым махом прямо в горло. Закрыв глаза, мысленно проводил "лекарство" до пункта назначения и громко выдохнул: "Ха!" Заметив, что Пётр не выпил, участливо проговорил: "Чего ты? Наливай и себе" Пётр, очнувшись, схватил бутылку, плеснул себе полстакана и, проглотив воду, сморщился, подёргал плечами и занюхал коркой, любезно предложенной товарищем.
     Кузнец повеселел. Руки перестали трястись. И бодрым, почти здоровым голосом он предложил продолжить банкет. Вскоре бутылка была благополучно опорожнена. Кузнец совсем поправился, щёки зарозовели, голос окреп. А помощник с любопытством и страхом поглядывал на коллегу. Тот стал весёлый, заговорил громко. Пётр,изображая внимание, слушал, а сам думал: признаваться или нет в обмане. Решил не признаваться. Не известно ещё, как отреагирует кузнец на шутку.А теперь вон какой - добрый да весёлый. До конца рабочего дня всё было благополучно, работа спорилась как никогда. К вечеру Пётр отпросился ненадолго у кузнеца и побежал в магазин, неизрасходованные деньги жгли карман.
      Продавщица была на рабочем месте и быстро обслужила клиента. Пётр прилетел в кузницу ласточкой. Туда к концу рабочего дня подтянулись мужики с других участков. Закурили на дорожку. А тут Пётр с бутылочкой. Неожиданная приятность. Приняли помаленьку, похвалили Петра за смекалку да щедрость и пошли по домам. Со скотиной управляться пора.