Тошнотворная Сладость Бытия

I. Freak Show.

Ощущение мира с самим собой и с окружающей реальностью всегда быстро заканчивается, сменяясь тошнотой, по поводу приторности происходящего. Так ребёнок ощущает подташнивание от сюсюкания и улюлюкания взрослых, всячески пытающихся показать себя идиотами в его глазах. Подсознательно он понимает, что идиотами они быть не могут, по крайней мере, не все. Создаётся психологический момент деперсонализации реальности, иллюзия игры. Но это не игра, и в момент осознания этого, тошнота становится нестерпимой. Этот искусственный дуализм порождает монстров, живущих в постоянном страхе, что сейчас выйдет суфлёр и потребует переиграть сцену. Такие люди не живут, а играют в жизнь, считая, что в случае ошибки всё можно будет переиграть. Но дубль всего один. При этом притупляется чувство ответственности и полностью исчезает ощущение необратимости происходящего.

 
II. Le Heros.

В противовес этому, le heros нашего времени – инфантильный меланхолик-интеллектуал, сидящий в кресле, с полиэтиленовым пакетиком, в ожидании неумолимо подступающей тошноты. Он всё понимает и давно смирился с окружающей действительностью, но его неизбежно мутит при рождении каждого нового штампа, производство которых общество поставило на конвейер. Вы спросите – «Какой же он герой, если смирился?». Но в этом и состоит героизм – Выдавливать из себя улыбку, понимая, что не в силах что-то изменить. Его преступление, как раз, в понимании. В нежелании играть по правилам общества, взявшего за моду, замещать реальность вариациями на свободную тему. Нет, он не потерял верное направление, просто не видит смысла по нему следовать. Каждый вечер он самозабвенно трахает окружающую действительность, а на утро его тошнит на прикроватный столик от чувства омерзения самим собой. Он понимает, какие это несёт последствия. Но вечером повторяет всё снова. Последствия не имеют для него ровно никакого значения. Важен сам процесс. Вакханалия плоти – это последнее, что связывает его с реальностью. И первое, что отдаляет от неё. Это пощёчина, принявшим аскезу “китайским болванчикам”, механически выполняющим заложенную в них программу, и так за всю жизнь ни разу не поднявшим голову, чтобы оглянуться вокруг. Зачем? Ведь для них важно будущее, а настоящее всего лишь промежуточная остановка на пути к нему. Но, достигнув остановки конечной, они уже не помнят, зачем так сюда стремились. Его это не волнует. Он никогда не знал, зачем жить ради будущего. Открывая дверь в сегодняшний вечер, он не беспокоится, доберётся ли до ручки двери в завтрашнее утро. Почему? Просто он смирился с гротескностью происходящего.


III. «Когда Святые Маршируют».

Я не знаю, в какой момент стал таким циником, но пафосно кричать, что в нашем мире по-другому нельзя, я не буду. Сами догадаетесь.
Я, собственно, вот к чему - Если смотреть на мир только с одной стороны, с хорошей или плохой, не важно, теряется вкус. Это как пить чай с сахаром. Сорта чая разные, а вкус один. Вкус сахара.
Потому не стоит в нашем веке витать в облаках, уж слишком погода не лётная. Да, и сильно приземлёнными быть не советую. Легко превратиться в параноиков. А стадо параноиков, это как стадо леммингов – Покажи только ближайший обрыв, тут же ломанутся сбрасывать туда свои апокалипсические настроения. Проще говоря, зависните в воздухе и попробуйте получить удовольствие.

 
IV. Древо Познания.

Человек познаёт окружающий мир в течение всей жизни, а не получает знания в результате единовременной инъекции. Образно говоря, вкушает от Древа Познания, стоящего в центре мира, который, поэтому, назовём – Миром Древа, для простоты понимания. Не будем оригинальничать и примем, условно, конечно, Древо за яблоню. Как и для любого дерева, для нашего главной является пора цветения, а плоды лишь побочным эффектом этой поры. Во время цветения к Древу прилетают пчёлы, чтобы собрать нектар и затем распылить его над Миром Древа. Вернёмся к плодам (условно, яблокам). Они вызревают и наливаются соком. Эти плоды – штампы. И, как в любом плоде в них заводятся червяки. Большие или маленькие, один или несколько – каждый случай индивидуален. Когда яблоки-штампы созревают настолько, чтобы упасть на землю, их собирают ёжики (самые разумные, по их словам, жители Мира Древа) и тащат в свои жилища. Это очень удобно. Не надо выращивать свои плоды, достаточно собрать уже готовые, поэтому ёжики вдохновенно бегают под Древом и, найдя приглянувшееся яблоко-штамп, самозабвенно предаются чревоугодию. Большинство из них не обращают внимания на, то и дело, попадающихся в плодах червяков, делая вид, что их не замечают. Правда, находятся ёжики, которые, время от времени, терзают себя вариациями вечного вопроса – «А какого, собственно, хрена?». Но это, скорее, исключение. Отказаться от полюбившегося яблока ёжиков может заставить только общественное мнение. Надо заметить, что хоть ёжики и живут обособленно в своих, построенных из огрызков яблок-штампов жилищах, но у них сильно развито стадное чувство, и, если большинство решает, что, то или иное, яблоко перестало быть вкусным, ёжики стараются не спорить. Конечно, находятся ёжики-позёры, видящие особый шарм в запретных плодах, но это, скорее, игра на публику, чем искренние душевные порывы.
Другим любимым занятием ёжиков является слушать Мудрых Сов, которые рассаживаются на ветках Древа Познания и пытаются обратить всех в свою веру. С переменным успехом, но с завидной периодичностью.
Не стоит, однако, идеализировать картину. В Мире Древа не всё так гладко и безоблачно. В последнее время отмечается устойчивая тенденция к сокращению популяции пчёл. На, что ёжики пространно-безразлично кивают головой, говоря сакраментальное – «Бывает». Их можно понять. Какое им дело до общей ситуации, когда каждый занят сам собой.
Одно остаётся неизменным в Мире Древа – В самые тяжёлые моменты прилетает ветер и называет яблоки по именам.


V. Мистификация.

У Вас возникает устойчивое чувство тошноты, когда Вы по утрам смотритесь в зеркало? Если да, то Вы безнадёжны, если нет, то Вы беззастенчиво льстите сами себе. Чувство омерзения самим собой, особенно по утрам, вполне нормально и не стоит его бояться, стыдиться или махать руками, что не знаете, о чём идёт речь. В этом месте следовало бы воскликнуть сакраментально-цицероновское, но создаётся устойчивое ощущение превращения крылатой фразы в заезженный штамп. Нет, конечно, ни в какой штамп она не превратилась. Это иллюзия. Мистификация, когда устоявшиеся вещи обрастают новыми хвостами. Кто-то скажет, что так интересней. Но я нахожу более интересным, когда мне не врут в глаза. Это утопия и мы никогда не будем жить в таком мире, хотя мечтать, как известно, не вредно. Вредно стирать границу между мечтой и реальностью. И видеть в зеркале принца на белом коне (или принцессу, кому как удобней), вместо гадкого утёнка в собственных испражнениях. Честнее господа, в этом мире святые маршируют только под фанеру.


Жан Кассу. Вместо Эпилога.

“Кругом одни щербатые стволы,
где пьяных галок сборище галдело,
и крепость тусклым инеем блестела
когда вошёл я в мир железной мглы.

Здесь нет со мной ни книги, ни души –
моей души, подруги грешной тела,
ни девочки, что жадно пить хотела
со мною встретясь там, в земной тиши.

На плитах багровела кровь Орфея,
белели стены, словно чаши лилий
косились окна, точно злая фея,

и злые руки стёкла затемнили.
От счастья пьян, бессмысленно жесток,
теперь актёр здесь пьесу ставить мог.” (Перевод В. Левика).