Итальянская тетрадь

А.П.
1
У родства – слишком приторный привкус;
то – легкодостижимая цель.
Расставанье – вот подлинный искус!
Расставание – с сердцем дуэль:

чтобы, вынутое, трепетало
на ладони – у всех на виду,
чтобы, с ритмики сбившись, слетало
в злую пропасть на полном ходу!

чтобы, сжатое, перетерпело
сладострастье потери большой,
чтоб итогом – белёсое тело,
а не личность с нормальной душой.

Дабы не было сладко и пошло,
на себя же с войною идёшь!
Расставание – переживёшь ли
или всё же не переживёшь?...

2
Ещё в груди – на всё – восстаньем бьётся;
не ведаю пока:
дорогою широкой обернётся
незваная тропа.

Ну а сейчас – бессилия забвенье
без близкого конца,
и - не спастись! – упрямое виденье
Его лица…

Ещё не научились руки эти
родное – отпускать,
ещё гнетёт: «смогу, смогу ль на свете
подобное – сыскать?»

Под иссиня-болезненною высью
усталого виска
пульсирует непрошенная мысль:
«ведь как была близка!...»

С годами посмеюсь над милой грустью,
что маялась в груди:
всего-то ведь и было, что предчувствие
счастливого пути.

3
О, скоро, скоро выкрикну себя
на волю – без стыда и без остатка!
Вслед скуке затяжного бытия
грядёт молниеносная разрядка.

Позволь мне говорить и говорить,
дыша душою из груди разверстой;
позволь тебя объять и вдохновить
на брак, условный тем, что бестелесный.

Не допрошу о прошлом! Ни словца! –
состав былых грехов мне неприятен.
Весь мрак души поверхностью лица
предательски проявлен, тем – понятен.

Так вот, как быть? Началом нам – конец,
и оттого мы в радости не верим,
что над главой – невидимый венец
виною нам вменяемой потери…

Ну что ж, ну что ж. Чем дальше, тем верней
уменье видеть Лик во встречных лицах.
За сим – бегу за тридевять земель,
намереваясь непрестанно сниться.

4
Боже, дождя и неба!
Боже, грозы и бури!
Чтобы и быль, и небыль
взвились в степной лазури.

Ливней, косых и длинных -
плачем последней встречи,
только бы на чужбине
помнить, острО и вечно!...

Только б, ростки полыни
перебирая в пряди,
чуять стихи живые
в чистой ещё тетради!...

Только б, идя по этим
выбеленным дорогам,
помнить, что все в ответе
перед единым Богом.

5
Я выживу счастливой и непомнящей,
нахваливая сытность пирога.
(Там, за горою – гордый и беспомощный
с душою, что невинна и строга…)

Мне выжжет совесть солнце инородное,
я вытравлю достатком доброту.
(Там, за стеною, степи первородные
благую источают теплоту…)

Конец: под вещий корень – и подрублена;
ко влаге сруба припадает смерть.
(Всем – за холмом – живым и не загубленным
навзрыд – на Русь – приказываю: петь!)

Венеция, октябрь 2011.