Прощание

Тот сон

И я игрою утомленный спал,
в тени деревьев ароматных,
в тепле перины из сырого мха,
играла флейта пастуха,
средь черных веток и опасных змей
кифара доносилась звонко.
Я видел сон, мой сон ребенка,
который возвращался много раз ко мне потом,
когда висело все на волоске,
когда пульсацией в виске
дрожала кровь из конских жил,
и падал я без чувств и сил
в перину койки опустевшей
в военном госпитале. Сон
меня спокойно возвращал
туда, к началу всех времен,
туда, к началу всех начал,
где тень,
где музыка, где детство,
где я игрою утомленный спал.

Прощание

Голуби в водолазных костюмах,
колонны в белых туниках,
под черными кипарисами
надгробных камней угрюмых
белеющие скопления.
Кладбищенская стена,
блуждающих душ селенья -
дома, дома, дома,
рассерженные и пустые.
В них селятся лишь скитальцы
с охрипшим дрожащим голосом.
Короны старили волосы,
кольца старили пальцы.
Ночами у стен тоскливых,
как попоны являлись во'роны,
и из мира страстей тяжелых
в мир рассеянный и бесполый
царей провозили сонных,
цариц проносили голых.

Злые планеты

Нас расселили на беспросветные злые планеты-монахини,
похожие на учебник "Наставления для аскета" -
там наказывают за безделье,
там наказывают за веселье,
лишают тебя окна, лишают тебя еды,
сокращая тебя до сна и стакана ночной воды.
Но в уныние впасть - значит в ад,
уходи поглубже внутрь, в пасторали большого сердца,
через штреки, гнилые дверцы,
как шахтер пробивай пути,
чтобы выйти, но не уйти.
Отработай семь тысяч дней,
ценовку купи и плед - и в пустыню иди скорей.
Там зовут на экскурсию к счастью каждые сорок лет.
Хочешь, можем на лошадь влезть
или взять для удобства вело.
Но потом нам опять назад,
в золотые доспехи тела.