Письмо Седьмое

 Отпусти мои руки. Я всё решила.И пусть будет больно, это лучше чем ты.Это лучше чем рядом снова милые губы, это лучше чем снова безконтрольно, любить. Ты прости в моем горле нету больше не звука. Ничего не хочу тебе нынче сказать. Ведь тогда ты ушел, а сердечному стуку, оставалось лишь потихоньку стихать. Знаешь сегодня тебе не позволю, не губ докоснуться, не о любви прошептать. Та я умерла. И сегодня вне муки. Ты же знаешь как сложно тебя забывать.
 
 Наверное я именно это скажу. Тебе. Как только ты появишься на горизонте. Ты знаешь эта сказка, закончена при той луне. Сегодня мне дышать намного проще.

 Но что это. Губы дрожат. И руки нервно теребят край моего пальто. Я не могу сейчас тебе сказать, что выучено наизусть давно. Сознание цепляется за мелочи. За запах твоей кожи. Я снова стала совершенно немощной. Я так боялась вновь в коленках этой дрожи. Я вновь тону в глазах, хоть у тебя они и карие. Запоминаю как руки по лицу скользят. Хотя наверно было б правильней. Сейчас же развернуться и уйти. Но силы не хватает, а внутри, всё будто бы заполыхало пламенем. Я снова становлюсь неправильной. Мне страшно. Господи, спаси. Спаси меня от этой вновь пришедшей, и безумно старой, и абсолютно непонятной мне любви.   

 Мне не хватило силы. Боже, ты меня прости. За то, что не смогла уйти. За то, что поломала гордость. Хотя ты знаешь это была подлость. Он знал же, что я просто не смогу. Он знал, что я в полной беспомощности руки опущу. Он знал, что буду кусать его губы. Он понимал, что рядом с ним я дура. Он был уверен в том, что до сих пор скучаю. И знаешь он всё это не из воздуха взял, я думаю, что ты ему об этом сказал. И он всё понял.

 Под светом восходящего солнца, на обочине, где-то на краю земли. Он не дает мне вновь уйти. Не отпускает. И всё твердит, что больше не оставит.