с тех пор, как мы не виделись
две тыщи лет… для вечности немного.
Так выходить на старую дорогу,
смотреть сквозь закопченное стекло
на солнце, как умеют делать дети,
как мы любили много лет назад,
и видеть, как сжимается столетье
до дня, и заползает в циферблат,
(часы сломались триста лет назад
и я не знаю, что сейчас на свете)
И я не знаю, кто из нас сильней,
а кто больней – да и не важно, в общем,
раз время стало из отрезка точкой -
в ней всё едино, так же, как во мне,
в ней всё едино – свет и тени тьмы
не различить – мгновенье ли, судьба ли?..
О, если б оказаться вновь в начале,
не знаю, как бы изменился мир…
(мне кажется, что так же, как и мы,
он повторил бы все свои печали)
Теперь молчу. За много сотен лет
я научилась этому искусству.
Слова не вырываются из уст, но
они лежат на письменном столе,
преумножая торжество бумаг,
а вместе с ними страхи и сомненья…
и я смотрю в окно и вижу, как
за ним проходит жизнь, и снег, и время.
И мне привычно это ремесло -
встречать рассвет не песней, а молчаньем,
и различать сквозь мутное стекло
знакомые до боли очертанья,
и видеть в цвете звуки, не огни,
что для меня обычно и не трудно,
и слышать неизменные шаги
за два тысячелетия отсюда.
Свидетельство о публикации №112030204661