29 февраля. Tea and honey

Високосный.
Виснут космы
Из-под шапки, из-под крыши.
Услышь,
Как шипит зима,
Испарившись уж с ладоней,
Уползая от домов.
Мы пьём tea со сладким honey,
Мы живём то on, то off.
Душим душу,
Сушим сушу,
Суша мокнет невпопад -
То строптиво тычет град
Пальцем стоптанному снегу
В изувеченную грудь:
"Был? И будешь? Нет, не будь!"
То сугробов будит негу
Неопрятный мокрый дождь.
Дворник, всех сугробов вождь,
Разгоняет рыжих кошек.
Те вынюхивают март
Розоватыми носами.

...Окна изморозью тешил,
Зашивал свой белый плед,
На ветвях пакеты вешал
И шуршал мне ими вслед.
Много думал. Часто злился.
С труб на голову мне лился,
Забываясь невзначай.
Я звала тебя на чай:
Распахнула окна настежь
И впустила в дом ненастья
Прошибающий разгул.
Ты на чашку дул и дул;
Говорил, что горячо.
Не притронулся и к мёду.
Мне склонился на плечо.
"Нелюбимый месяц года,
Все меня толкают в спину,
И однажды всадят нож.
От  меня по коже дрожь.
Да, угрюмый и смурной...
Хорошо, что ты со мной.
Ты возьми меня за руку
И прости за эту речь,
Всё равно отправлюсь скоро
В марта бешеную печь".

Вместе с ним сидим и таем.
Был февраль бы краснобаем,
Он сказал бы это вслух.
Но хватило только взгляда,
Чтоб схватило горько дух.
Ведь от мартовского яда
Нет спасенья.

Весенняя.
Почти весенняя
Родная тень.
"Я решил, что я с тобою
Остаюсь ещё на день,
А потом уйду без боя..."
Обними же
К сердцу ближе,
Холодком меня задень.
Небо слишком голубое -
Тают пальцы февраля.

Грустным взглядом смотрит вдаль.
Я люблю тебя, февраль.

Мы сидим с тобой, покуда
Милый холод не умрёт.
Тихо капают секунды
(Или это тает лёд?)

...Вот и всё. В руках осталась
Только талая вода.
По щекам течёт она же,
Снег и сажа, лёд и сажа...
Может быть, растаю вслед?
Нет?...

Март стучится каплей глухо.
До свиданья и прости...
Honey ест спросонья муха
И стоит остывший tea.