Твоя судьба

                Бабушке, Фёкле Филипповне
               
                Потемнели в серых избах стёкла,
                Закатился долгий летний день.
                В сенцах на скамью присела Фёкла,
                Так устала, что подняться лень.
                Спят на печке  Нюшенька и Маня,
                Не дождавшись маму со двора.
                Страшное известие в кармане
                Фёклу жжёт, не знает детвора
                Что отец на фронте сильно ранен,
                Не поможешь, слёзы лей - не лей.
                Отправляться нужно  утром ранним
                Ей в Москву, где мается  Матвей.
                Свёкор не пускал сначала к мужу:
                - Сыну напишу и он поймёт.
                Убирать быстрей пшеницу нужно -
                Час страды прокормит целый год. -
                Согласился вдруг, сказав ей строго:
                - Пусть и дорог нам погожий день,
                Собирайся, Фёкла, ты в дорогу,
                Только платье чёрное надень.
                Ничего, что солнце светит жарко,
                Не перечь хоть в этом, девка, мне.
                Ни к чему, поверь, наряд твой яркий,
                Когда люди гибнут на войне...
                Утром, взяв с гостинцами котомку,
                Получив родительский наказ,
                Из дому, мелькнув фигурой тонкой,
                Уходила Фёкла  первый раз
                В третьеклассном простеньком вагоне
                Под тяжёлый мерный стук колёс,
                Представляя, как любимый стонет,
                Не могла сдержать горячих слёз.
                Но печали волю дать не смея,
                Проглотив застрявший в горле ком,
                Отыскала госпиталь Матвея,
                Прошагав полгорода пешком.
                Полетела на пол с чаем кружка,
                Замер, посмотрев на седину.
                Вдруг в чужой измученной «старушке»
                Он узнал красавицу - жену...
                В горькое последнее свиданье
                Клён зелёный шелестел листвой.
                Муж сказал тогда ей на прощанье,
                Что вернётся будущей весной.
                Догорал московский тёплый вечер,
                Розовел над крышами закат.
                Нежно обнимал жену за плечи,
                Пеленою застилало взгляд.
                - Рядом напевал чуть слышно кто-то,
                Рвал меха безногий гармонист. -
                Протянул в военной форме фото
                И кленовый изумрудный лист.
                Не дано ей  было в те минуты,
                Знать, что ждёт Матвея  впереди,
                Что вопросы Мани  и Анюты
                Долго будут  душу бередить.
                Канет он, как без вести пропавший,
                В той братоубийственной войне.
                Им на память - только лист увядший
                И портрет солдата на стене.
                *
                Рубцевалось раненое сердце,
                Боль желаньем жизни заглушив.
                Приоткрылась маленькая дверца
                С юных лет страдающей души.
                Нашептала вдовушке подруга:
                - От неё он это не таил -
                Нет милее Фёклушки в округе,
                Знает точно Юрьев Михаил.
                Видный в их деревне парень Миша,
                Женщина заметила давно:
                Печь сложить или поправить крышу.
                И не только – многое дано
                Было деревенскому мальчишке:
                Золотые руки – знали все.
                Сам рубил, не изучая книжки,
                Избы на селе. Во всей красе
                В ряд стояли, словно на параде,
                Удивляя красотой террас.
                Сани мастерил забавы ради
                И телеги собирал не раз.
                Со смекалкой делал всё, добротно,
                Шить умел к упряжкам хомуты.
                Валенки валял для зим холодных,
                С наковальней тоже был на «ты».
                Хоть окончил он всего три класса,
                Был природой щедро наделён.
                На лету хватал всё парень, сразу,         
                А в работу -  попросту влюблён.
                Радовались свёкор со свекровью,
                Что их Фёкла счастье обрела. -
                Родственной не связанная кровью,
                Как родная дочь у них жила. –
                Справив дочке новенькое платье
                И от всей души благословив,
                Осенью сыграли детям свадьбу,
                Молодых приданным наделив.
                Потекли неспешные денёчки,
                Все невзгоды - равно на двоих.
                Подрастали маленькие дочки,
                Михаил любил их как своих.
                Баловал он девочек, жалея:
                Доброй и широкой был души.
                И его по-детски, как умея,
                Полюбили тоже малыши.
                Не было в селе семьи дружнее,
                И Господь, всё зная наперёд,
                Раздавая, что кому нужнее,
                Посылал детей им каждый год.
                Дюжину родить она сумела,
                Выжили лишь семеро ребят.
                Вся её душа огнём горела,
                Когда стыл родной малютки взгляд.
                Уносила лютая младенцев,
                Напуская дифтерию, корь.
                Как пережила такое сердцем?
                Как преодолела эту боль?
                А спасала Фёклушку работа
                От темна до самого темна.
                Личный двор, колхозные заботы
                Отбирали силы все сполна.
                Вспоминала, как рыдала горько,
                Когда Миша уводил средь дня
                В «Светлый путь», колхоз, корову Зорьку
                И трудягу – пегого коня.
                Как не спал он долгими ночами,
                Сам себя пытался убедить:
                Все невзгоды сгинут за плечами,
                Стоит лишь немного погодить.
                Очень трудно к коллективной жизни
                Привыкать пришлось и детворе,
                Тихо и печально как на тризне
                Те сидели на пустом дворе.
                Но крутились времени колёса...
                В полдень, ноги в воду  опустив,
                Обсуждали женщины у плёса,
                Чем живёт родной их коллектив.
                Мужикам по нраву стала  доля,
                Говорили про колхозный рай.
                Выходя на жатву летом в поле,
                Обмеряли взглядом урожай.
                *               
                При царизме жить, социализме...
                По большому счёту – всё равно.
                Сколько проку всем от этих «измов»?
                Дали б на земле растить зерно,
                Выполнять своё предназначенье:
                Жить, творить, преумножая род,
                Не ломать природного теченья,
                А у нас пока  - наоборот:
                То сначала через боль и муку
                Загоняли мужика в колхоз,
                А теперь устроили разруху,
                Довели людей  до горьких слёз.
                Прикрываясь лозунгом красивым
                О народном благе, вновь и вновь
                Делят меж собой «Они» Россию,
                Наплевав на горе и на кровь.
                Со счетов забрали накопленья,
                Сунув смехотворный пенсион.
                Только на голодное мученье
                Наш народ обречь, способен он.
                Голос ветеранов на прицеле,
                Глас электората, не души.
                И для достиженья этой цели
                Все на свете средства хороши.
                Пребывая в радужной надежде,
                Что мученья эти их не зря,
                Старики сегодня, как и прежде,
                Верят в справедливого царя...
                *               
                Фёкла поднималась до рассвета,
                Печку торопилась растопить,
                Чтобы мужа и детей к обеду
                Чем-то сытным было накормить.
                Жили со двора и с огорода:
                В книжку им писали трудодни,
                Так что, вместо денег за работу
                Получали палочки одни.
                Облагали и сельхозналогом,
                Забирая яйца, молоко.
                Оставалось им совсем немного,
                Пропитаться было нелегко.
                Скудный рацион, без разносолов,
                Но чудесней не сыскать еды:
                Огурцы зимой простым посолом
                С помощью колодезной воды.
                Пареная тыква или репка,
                Щи и каша прямо из печи,
                Хлеб  ржаной, пшеничный очень редко,
                Но всегда на Пасху - куличи.
                Пили квас, а иногда в охотку
                Лезли в погреб с пламенем свечи
                За холодным молоком в махотке,
                Истомлённым Фёклушкой в печи.
                Самое ужасное на свете,
                Если вдруг -  неурожайный год.
                Даже очень маленькие дети
                Понимали слово «недород».
                Михаил и Фёкла  жили скромно,
                В лихолетья - и того скромней,
                Только от любви её огромной
                Всем тепло, уютно было с ней.
                Будучи неграмотной крестьянкой
                Правильно вела она свой дом.
                Не было понятий «ссора», «пьянка»,
                Аккуратно шло всё, чередом.
                Дети уважать умели старших,
                Понимали и ценили труд.
                Взрослые заботились о младших –
                Ни отнять и ни прибавить тут.
                Сыновья зимой учились в школе,
                Летом – хлев на них и огород.
                Маня и Анюта с мамой в поле,
                Михаил же строил круглый год.
                Плотников бригады их колхозной
                Звали из соседних деревень.
                Возвращался вечером он поздно,
                Когда шёл  к закату  светлый день.
                Ужинать садились только вместе,
                Отзвучит лишь Господу хвала.
                Под иконой муж на красном месте,
                Дети на скамейке вдоль стола.
                Начинали дружно с Фёклой дочки
                Чашки расставлять с того конца,
                Где сидели четверо сыночков –
                Радость и надежда для отца.
                Ваня - старший, названный в честь деда,
                Коля, Вася...- ей не знать тогда:
                Родилась уже и бродит где-то
                Для страны ещё одна беда.
                И Володя, белокурый, спорый,
                С деревянной ложкой у стены,
                Станет он единственной опорой
                Для сестёр и мамы в дни войны.-
                Наполнялась горница от плошки
                Запахом чесночным холодца,
                Запеченной с молоком картошки.
                Звонкий хруст стоял от огурца.
                А зимой сидели вечерами,
                Керосином лампу напитав,
                За неторопливыми делами,
                Быт сполна крестьянский испытав.
                Монотонно напевала прялка,
                Из волокон извлекая нить.
                За спиною печь гудела жарко,
                Миша хомуты садился шить.
                Малыши сопели на лежанке,
                Разомлев от чая и тепла.
                Ваня доставал свою тальянку,
                В полумраке музыка текла.
                Время гимн пропеть мне печке русской –
                Кто мог это чудо сотворить? –
                Без неё безрадостно и тускло
                Было б на деревне людям жить.
                Печь в избе как центр большой вселенной,
                Не сравнится с ней чужой камин:
                Поднимался хлеб на вкус отменный,
                Выпекали в печке пышный  блин.
                Маленькой я видела когда-то, -
                В памяти остался уголок -
                Бабушка, орудуя ухватом,
                Доставала с кашей чугунок.
                Согревала зимними ночами,
                Изгоняла немощи и хворь.
                Вырастали крылья за плечами,
                Когда тело покидала  боль.
                В печке умудрялись даже мыться:
                Сохранялся за заслонкой  жар.
                Заставлял он струйками катиться
                Превращённый в капли лёгкий пар.
                К Рождеству красивою  невестой
                Наряжали в каждом доме печь,
                Чтобы в ней рождественское тесто
                Булкой ароматною запечь.
                *
                Всё вдруг изменилось в одночасье,
                Той беды не ожидал никто,
                Расколола жизнь она на части,
                Поделив на «после» и на «до».
                Зазвучав в сердцах людей набатом,
                Грянула священная война,
                И вчерашний школьник стал солдатом,
                Горюшка  хлебнув на ней сполна.
                Стоны стойко сдерживала Фёкла,
                Провожая мужа, сыновей.
                По ночам от слёз подушка мокла, 
                Рухнул мир, тогда казалось ей.               
                Но заботам уступая место,
                Таяла тревога новым днём.
                Пряла, шила и месила тесто,
                Управлялась запросто с конём.
                Не понять, откуда были силы?
                После зыбких и коротких снов
                Скирдовала сено и косила
                Сноровистей дюжих мужиков.
                Как струною натянул им нервы
                Грохот пушек и снарядов свист.
                Осенью в военном сорок первом
                Их деревню захватил фашист.
                Страшно было видеть супостата,
                Чернота заполнила дворы.
                Расселяли их тогда по хатам,
                Где поменьше было детворы.
                Не боялась лишь девчонок пара:
                Отвечая немцам невпопад,
                Дочка Нина с маленькой  Тамарой
                Принимали горький шоколад.
                Простояли немцы те недолго:
                Гнал из Подмосковья  наш солдат.
                Но они рвались уже на Волгу,
                Чтобы захватить там Сталинград.
                Всё для фронта, всё лишь для победы-
                Для народа  лозунг той поры.
                Тыл держали женщины и деды
                С помощью подростков - детворы.
                Лебеда и мёрзлая картошка
                Стали появляться на столе.
                Щёлок вместо мыла, соль – немножко,
                Забывали часто о тепле.
                Долго после вспоминала Фёкла,
                Принимая в праздники гостей,
                Что в печи запаренная свёкла
                Стала лучшим лакомством детей.
                Не одна, таких в деревне много.
                Что в деревне, сколько по Руси...
                Лишь просила: «Не суди нас строго,
                Господи, помилуй и спаси!»
                Видно, Бог принял её молитвы:
                Михаил и трое сыновей
                После страшной и безумной битвы
                Все живые возвратились к ней.
                Жизнь как прежде обретала краски,
                Грела радость, общая для всех.
                Появились куличи на Пасху,
                Зазвучал ребячий звонкий смех.
                Загремели по деревне свадьбы,
                Девки разбирали женихов,
                Думая, наверно, « не отстать бы»,
                Мало ж возвращалось мужиков.
                А женили прямо по науке
                Сыновей, вернувшихся с войны,
                Чтоб в любви родившиеся внуки
                Становились будущим страны.
                Так вот незаметно год от года
                Разрасталась Фёклина семья -
                Лишь частица русского народа,
                Чем сейчас могу гордиться я.
                Бабушкой, которая умела
                Приласкать, утешить, накормить.
                Песней колыбельной, что успела
                Внукам и их детям подарить.
                Домом, где могли мы все согреться,
                Прилетали, только позови.
                И каким большим должно быть сердце,
                Чтоб вмещалось столько в нём любви!
                2008