Элегия к Наталье Александровне

Так не скоро, но скорые мысли,
После сна мне напомнят тебя лишь,
Что не день, ты со мной без разлучна,
И об это наверно ты знаешь.

Разлетаются в мелкие клочья,
Все сомненья – люблю? Не люблю ли?
Я люблю! А твои поцелуи,
Были слаще лечебной пилюли.

Скоро грянут весенние лужи,
Улыбнётся нам солнце – проказник,
Это боль мне приченит, тебе же
То событие будет как праздник.

Это солнце – для зелени пища,
Оно канет на резные страны,
Злато свежей десницей своею,
Но мои не запекутся раны.

Не ищу я меж нас заковырок,
Только есть же в судьбе проволочки,
Я уверен как верой в миссию,
Что меж нас не поставлены точки.

Закалилось всё то, что холодным
По природе своей же бывает,
Я не знаю конкретно примера,
Потому что с тобою пылает,

Абсолютно все сущности мира,
Даже там где твой ноготь ложится,
И за то, что ты просто родилась,
Благодарно охота молится.

Ты совсем не такая как эти,
Что навяжут дешевую цену,
Ты даёшь ощущение счастья,
Как кому то прощают измену –

Абсолютно - то с чувствами сходно,
Благодать, и покой, и стабильность,
Но с чего мой фрегат постигает,
Не объятая бедствий стихийность.

Потому что и счастье промнётся,
Под ордою с названием «Скорбность»
И встречаю я с хлебом и солью,
Безустанную их очерёдность.

Но со мною всё кончено… видно
Стоит молвить о том, что важнее,
Ты и так наивысшая нежность!
И писать бы о нежном нежнее…

И конечно смогу, только этим
Ты подикась приелась сполна ведь,
Но не в силах я эти похвалы,
Как у церкви ребёнка оставить.

Наши встречи всё реже зимою,
От того то ли плачутся строчки?
Но при встречи глаза расцветают,
У тебя как весенние почки.

Только всё же их истинный облик:
Два щита медяные спартанцев,
Что окутаны аурой блеска,
Они самых изысканных глянцев.

Не дай бог им потухнуть, и Боже,
Покажи им, как видится лживость,
Потому что ценою в грош встала,
Для Наташи моя вся правдивость.

Но пройдут месяца, или годы,
И всё станет точнее в стократно,
Ты забудешь обид апогеи,
И оставишь лишь то, что приятно

Будет помнить тебе, но при этом
Большинство моих строф не читай же,
Я такой душе рвущейся лирик…
И люблю до сих пор тебя, знай же!

Когда волосы трогал твои я,
Когда нюхал я их ароматы,
Растворялся мне Рай иноземный,
А у входа не ждали оплаты.

Эти локоны так воспорялись
На ветру, и мне стало казаться –
То продольные осени листья,
Что с ветвей не желают сорваться.

Даже жизни достойно лишится,
Утонув в том волнистым массиве,
Это лучшие волосы знаю,
Всей планеты, не только России.

Мне охота в февральском полудне,
Загадать необычное что – то,
Что бы дальше лишь нам посвящались,
Наилучшие песни у Шота.

Замечательно спел он про лето,
Словно влез в моих чувств ли личину,
Ты так - так как поэта запомнишь,
Но запомни меня как мужчину.

Житие, для которого было –
Подарить тебе вечером радость,
И вкушать память прошлых экстазов,
Словно пить пересладкую сладость.

Но не надо, не надо, не буду,
Всё описывать снова – приелось!
Но хочу, чтоб прохладным раздумьем,
Ты моим как – то этим согрелась.

А зачем? Если мир весь пылает,
Даже там где твой ноготь ложится,
И погибнет земля, да и чёрт с ней…
Это честь же – тобой до души обуглится.
                (15 февраля 2012 год).