Я Нус!. Глава 4. На кануне

                «Империализм есть канун социалистической
                революции».
                Положение марксизма.

                «…Атомный катамаран «Дмитрий Лаптев»,
                Следовавший из Датч-Харборо в Нагурскую,
                проходя  над  южными  отрогами Хребта Ло-
                моносова,   попал   в   гигантский  водоворот
                необычайной мощности…»
                С.Ярославцев. «Экспедиция в Преисподнюю».

Найдя «Золотой Ключик» власти, Быкоцкий
Решил, что настала пора положить
Конец, когда люди бы жили по скотски,
Стихийно, и разум в фундамент вложить.

И цивилизацию нового типа
Решил основать «Златокудрый» Рудольф,
Когда б эволюцию, глупую цыпу,
Вёл разум по праву, как мудрый король.

Но эту программу свою намечая,
Он не собирался оставить в тылу
Все те недоделки, что боги, играя,
Бросали некончеными на полу.

Программ без конца и задач без ответа
В наследство себе получить не хотел.
Была среди них и такая при этом:
Программа Маргакова, что не сумел

Её до конца довести по причине,
Что сослан был в «Лес» под суровый надзор.
Тут в авторство влез чужеродный мужчина:
Месье Ленуалло, охальник и вор.

Маргакову он обещал, что получит
На опыт тот официальный приказ
И с помощью Гены Юркольцина тучи
Рассеялись: стал он соавтор как раз.

В Шестнадцатом веке Андрюхин приказом
Проект тот, совместный ещё, утвердил.
И вот революция в Англии разом
Зажглась – и на плаху король угодил.

Но «первый кадавр» революции оной
«Дал жалобный вопль и немедля издох» –
Пришлось завершить её новой короной,
Что нёс Рома Жилин, сам праведный бог.
«Второй же кадавр» его, что был «Французской
Великой весьма революцией», взял
И «с грохотом лопнул»: так был ему узкий
«Костюм демократии». И автор стал

Банальным диктатором Наполеоном.
И в бой поведя на Россию войска,
Вступил он в конфликт с неба общим законом
И кончилось тем, что «намяли бока».

И вот теперь автор «нуль-транспортировок»,
(Чтоб «из понедельника в среду попасть»),
Лишён был домашних своих заготовок,
Разжалован был и готовился пасть.

И он дожидался в своём доме старом
Решенья судьбы и конца своего,
Который последует за тем ударом,
Что был сокрушительным и для него.

Рудольф же решил, что пора наступила
Свой тезис с Амвросием осуществить:
«Небрежность моя тебя здесь породила,
Так должен тебя сам же я и убить!»

Но только «убить» так, как это решили
Умы «тетрархата»: дать опыт провесть,
Закончить его, коли будет по силе,
Но только не дать отступленьям расцвесть.

Психолог Быкоцкий, увы, понимает:
Тот эксперимент должен быть проведён,
Поскольку за этим дзюистом шагает
Строй нетерпеливых, а их – легион.

И сей молодняк не способен услышать
Ни чьих вовсе слов, кроме собственных мечт,
Мечтою своею они только дышат
И довод ничей их не может пресечь.

И метод один был переубежденья:
Лишь «фейсом об тэйбл», и не меньше того.
А что будет твёрдым их «тэйбл» – так сомненья
У взрослых богов нету ни у кого.

И чтобы в дальнейшем пресечь появленье
Ещё одних, новых уже, Ленуалл,
Он должен на опыт сей дать разрешенье
И срок он конкретный ему намечал.

Он от д’Юмадона узнал: Ленуалло,
С подачи Маргакова Карла, «родил»
Идею о том, что неплохо б сначала,
Чтоб кто-то «матрёшек» ему наплодил,
Носителей тайной научной программы.
И выдав впоследствии их за людей
(Мол, «социализм мой взрастил их упрямо
И это – плоды моих мудрых идей!»),

Свой социализм укрепить ими снизу –
Мол, это сам местный, российский народ,
«Кухарка» и «плотник», что социализм
Вперёд от победы к победе ведёт!

Но Руди не знал, удалась ли затея –
Где спрятал и сколько он навербовал.
И дал он приказ одному чародею,
Чтоб видимый признак в Кольце поискал –

И Фокин Борис отыскал установку.
Её Ленуалло замаскировал
В развалины старые и очень ловко:
Не знамши, тот клад ни за что б не сыскал.

Но Боря-то знал, что он ищет. И Фокин
С собой интравизор на поиск привёз.
И им он узрел, что под ними глубокий
Подвал. И с проходом, ведущим в откос.

Откос раскопавши, проник в помещенье
И там он нашёл много новых чудес:
Устройства для душ матрикатов рожденья,
Устройство «посадки» на тело в наш «Лес».

Для схрона охраны и для наблюденья
Борис позвонил по нуль-связи в КОМКОН
(Быкоцкого ведомство). Но, к сожаленью,
Случился с Борисом досадный «прокол».

Быкоцкого не было. А в кабинете
Сидел Генинспектор Юркольцин. И он,
Как все любопытные дяди на свете,
Узнать постарался про этот про схрон.

И вынудило обстоятельство это
Рудольфа форсировать тайный процесс
И спешно Роман снаряжает «Комету»
И к Фокину мчится за свой интерес.

А был интерес вот какой у Романа.
Рудольфу титан предложил заменить
«Матрёшек» люденов, с программой по плану,
На Vulgaris Homo,  что могут лишь пить,

Чтоб не было у Ленуаллы люденов,
А были лишь люди (вот это был шок!).
И вот, как проделал он эту замену,
Тогда к Ленуалле посыльный пришёл.
Он в книге его попросил расписаться
И вызов вручил в Управленье ему.
Бумагу прочтя, начал он волноваться:
Что б значило это? Явиться к кому?

Но уж хорошо, что за ним не явились
КОМКОНовцы, чтобы с собой увести,
А вызвали нарочным. Сердце так билось,
Как будто он клад отыскал на пути.

Явившись тотчас в канцелярию лично,
Он там потрясающу новость узнал.
Сказали ему: «Мы вас знаем отлично,
И вот что про вас сам Директор сказал:

Намерены ль вы завершать ту Программу,
Когда революцией быстрою вы
Так преобразуете общество рьяно,
Что волны людской потрясают молвы?

За вами остался по этой Программе
«Кадавр №3» – «Революция масс
Теперь пролетарско-рабочих». И пламя
Восстанья так в социализм двинет вас.

«…И ежели «да» – подавайте заявку,
А «нет» – сокращается ваш подотдел
(«На шее своей затяну я удавку!»),
Оставите вы Управленья предел».

Поставлен в безвыходное положенье
Был наш удалой революционер.
И времени нет ему на размышленья:
Сегодня ж оформить без длинных манер.

Помчался домой сразу наш Ленуалло.
И вот на компьютере он накатал
Заявку, в которой стран было не мало
В Европе, где б он революцию дал.

А в скобочках он указал и Россию
(Ведь в ней раскрывалась заветная «щель»!).
Но сам не стремился он в дали такие,
Где жизнь без комфорта, мороз и метель.

Добавив к заявке своей приложенье –
Восстания план и конечный финал,
А так же научное обеспеченье, –
Заявочку он в канцелярию сдал.


Сначала заявку его обсуждали.
Собрался не полный Учёный Совет.
Быкоцкий Рудольф, как Директор, нейтрален
Был с виду – не скажешь ни «да» и ни «нет».

Геннадий Юркольцин, гроза-Генинспектор,
С толстенной сигарой в капризных губах,
Бесстрастная маска на личность надета
И чёрный футляр ноутбука в руках.

Насуплено-наглый месье Ленуалло,
От страха что здесь закусил удила,
Да Жилин Роман, что был зол от начала.
Решимость во взоре Романа была.

Ещё были там человека четыре.
Но хоть небольшой был Учёный Совет,
Сгущалися тучи в их замкнутом мире
И ясно на лицах читался ответ.

…– Начну я с того, – заявил Генинспектор, –
Что все ваши опыты, в каждой стране,
Страданья несут населенью объекта.
Но это не главное, кажется мне:

Ну, там, пострадали, зато получили
Заявленный в опыте быстрый прогресс.
Но вот вы во Франции взрыв учинили.
А где ваш прогресс? Диктатуры был пресс!

– А это моё, дорогой вы мой, дело,
Что делаю я на своём «этаже».
Я вас не касаюсь, скажу я вам смело,
И вы не касайтесь моих виражей.

Программа моя, утверждённая «сверху»,
Законна, полна и научна вполне.
И я провожу на Земле не потеху,
А нужное дело, как кажется мне, –

Парировал эти слова Ленуалло,
Который не мог генералу простить
«Предательство» – снятия с должности малой,
Хотя по контракту должён защитить.

– Амвросий Ильич, обратите вниманье
На то, что мы вам заявляли не раз:
Возможны ведь здесь осложненья, сбиванье.
Как тесно в обжитой Европе у нас!

Никто же опасные эксперименты
Нигде не проводит в рабочем цеху,
Хоть огнеупоры есть и инструменты…
– Смешны опасенья и страх на смеху!

Ведь взрыва опасности нет матерьяльной
И вы опасений уменьшите бег!  
Программа моя – «Человек Идеальный»,
А значит – «Счастливый он есть человек».

Чем может грозить «Человек идеальный»,
Европе, когда он счастливым живёт?
Потребностей много есть материальных,
Но всё он в магической силе найдёт.

–А те, кто вокруг, все обычные люди?
Счастливца из зависти люди убьют!
– Он с ближним делиться по братски всем будет
И будет в стране той покой и уют!

–Но значит, хотите своё изобилье
Обрушить на голову вы дикаря.
Потомственный раб в нём убьёт все усилья
И вы с эгоистом провозитесь зря.

И знаете, что вас потом ожидает?
Вы их превратите в домашних скотов,
Который от пуза нажраться желает
И вредных привычек набраться готов!

Не будет у них никакого стремленья,
Поскольку нет стимулов, труд развивать.
Нарушится заповедь их становленья
И будет то общество лишь угасать.

Иль там энергичный мерзавец найдётся,
Который с оружием вашим в руках
Вас вышибет вон. И уйти вам придётся,
Поскольку витаете вы в облаках.

Иль в колонизаторов вы превратитесь,
Подавите бунты железной рукой.
На горы из трупов тогда вы решитесь
И ждёт ту страну лишь могильный покой… –

Тогда Ленуалло прибегнуть решился
К оружью, каким он привык воевать –
К полемике и демагогии. Взвился
Смерч из обвинений, что нечем дышать.

…– А я говорю о неправильной вашей
 Во всём установке! Стираете вы
Все противоречья! Мешаете в кашу
Науку и мнения глупой молвы!

Но мы не позволим замазывать пропасть!
– Какую там пропасть? Что это за бред?
Ведь вы собираетесь в центре Европы
Устроить пожар! Натворите там бед!

Ваш эксперимент для Европы опасен,
Вы можете это хотя бы понять?
Роман, чёрт возьми! Ваш ход мыслей был ясен
И вы так толково могли объяснять!

– Амвросий Ильич, повторить я согласен
Свои аргументы. Опасность здесь в том…
– Давно я смотрю на вас. И мне не ясен
Ваш ход рассуждений об этом о всём.

Как можете вы применять выраженья
Свои к человеку, что есть идеал?!
Внушает ему идеал опасенья! –
Тут Рома не выдержал и заорал:

– Да не идеальный у вас этот Homo,
А гений лишь он потребитель у вас!
И ваша комедия эта знакома:
Закуклится он, как придёт его час! –

В Совете зловещее встало молчанье.
Потом страшным голосом молвил Ильич:
– Как вы называете это созданье?
А ну повторите позорный ваш клич!

Тут голос подал член Совета. Сказал он:
– Рудольф-свет-Натаныч, так, право, нельзя…
– Нельзя! – сразу крикнул в ответ Ленуалло. –
Нельзя! Это правильная мысль, друзья!

Наш эксперимент здесь имеет звучанье
И международно-научный аспект!
Европа подходит ему для созданья
И альтернативы Европе здесь нет!

Роман Виссароныч, с его прагматизьмом,
Деляческий к теме имеет подход
И сам Генинспектор с его нигилизьмом
Глядит узколобо! Но тут не пройдёт!

И вы на меня грозно так не смотрите,
Здесь вам не удастся мены запугать!
Здесь вы средь учёных, а не в инквизите
И молнии взглядов не надо метать!

– Могу я сказать лишь одно – без гордыни
Юркольцин сказал, – что я, бывший святой,
Великий, сиречь, Инквизитор. А ныне
Я есть Генеральный Инспектор простой.

И я заявляю вам официально:
Пред экспериментом воздвигну редут,
Пока не дадут мне гарантий буквально,
Что на Полигоне дела лишь пойдут.

– Да! Да! И не ближе двух тыщ километров
От центра Европы! Или даже трёх!
– В Европе не нужно нам этих «предметов»!
– Не нужен в Европе нам новый подвох! –

Амвросию было совсем не охота
Тащиться в Россию, в заснеженну даль,
Где нет и в помине Европы комфорта
И публики мало, как это ни жаль.

– Та-ак, – злобно сказал он, – теперь мне понятно,
Вы отгородили научный прогресс
Совсем от народа! И вижу я внятно:
Вам чужд прогрессивный в науке процесс!

Тогда может быть не на две иль три тыщи,
А сразу на двадцать? Аляску, в пример.
Так прямо скажите. А мы тут запишем.
Мне не рассусоливать этих манер.

– Лет триста назад, – процедил через зубы
Юркольцин, – за город бы я вас позвал
За эти слова. Подобрали б вы губы,
Когда я проткнул бы насквозь, наповал.

– Ха-ха. Ничего, – проворчал Ленуалло. –
Здесь не Португалия и Лиссабон.
Вы с критикой жить приучитесь сначала.
Ишь, перья свои распустил, фараон!

Лет триста назад я с тобою бы тоже
При всех церемонии не разводил.
Забыл, как на базе лишился ты кожи,
Кафолик? – сквозь зубы в сердцах процедил.


И тут, наконец, подал голос Директор,
Как будто команды давал капитан.
И голосом ровным закона протектор
Рассеивал распри словесный туман:

– Согласно заявке по старой Программе,
Что дал Ленуалло Амвросий Ильич,
На грани веков проводить будем прямо
Мы эксперимент. Это места опричь.

По месту же должен сказать я особо.
Ввиду разрушений от Чёрной Волны,
Сберечь от разрухи Европу нам чтобы,
Мы место подальше назначить должны.

Поэтому местом для эксперимента
Назначил я общий для всех Полигон –
Россию без Польши с Финляндией. Это
Достаточный делу такому загон.

А руководителем эксперимента
Маргакова Карла я ставлю сейчас.
В основе Программы – его документы
И он за науку ответит как раз.

Ответственный же исполнитель Проект –
Амвросий Ильич Ленуалло у нас.
Подходит ему роль высокая эта,
Об этом написан всё тот же приказ.
 
А ГИП-ом Проекта я вам назначаю
Товарища Жилина. Он инженер,
Каких в небесах до сих пор я не чаю.
Ну и по трансляторам он пионер.

Проявит он мужество по ходу дела,
Сумеет находчивость он проявить.
За это я, пользуясь случаем, смело
Могу благодарность ему объявить.


Приказ получив с указанием даты
Отправиться в командировку в наш «Лес»,
Амвросий послал своего лаборанта,
Чтоб он в тайный клад потихоньку залез.

И вот он доставил заначку на место.
Об этом немедля узнал и Роман.
Запасшись приказом Директора честно,
Явился с КОМКОНом в его балаган.

Прибыв, он Амвросью приказ предъявляет:
– Я главный Проекта сего инженер.
А главинженер прежде всех отвечает
Сам за безопасность всех принятых мер.

Поскольку в заявке у вас, в приложенье,
Не значатся ящики эти, все три,
То я забираю их для изученья.
Аскольд, за погрузкою там присмотри.

– А как же…
– Вам подпись, надеюсь, знакома?
К нему все вопросы. Аскольд, приступай. –
И вынес Роман из Амвросьева дома
Значительно ценное всё, почитай:

Забрал он три камеры по «раззиповке» –
По синтезу тех матрикатов души
И восстановил одного очень ловко.
И видит: «Матрёшки» и впрямь хороши.

Его он с собою забрал и явился
Опять к Ленуалле: документ давай,
Что он в аппарате твоём зародился,
Его обнаружили мы невзначай.

И ставь на документе подпись и дату,
Иначе его не «пропишет» КОМКОН.
И вынужден был наш Ильич вороватый
Документ писать, как трактует закон.

А после того, как убыл Ленуалло,
«Матрёшек» Роман остальных «оживил»
И сдал их КОМКОНу. И времени мало
Прошло, как КОМКОН их везде расселил.


Вязанский, под маской Алёши Пешкова,
Как новый завхоз прибыл на Полигон
Следить, чтобы здесь не нарушили снова
Инструкции Правил, параграф, закон.

И чтобы использованье социальных
И прочих иных механизмов у нас
Всегда соответствовало идеально
Заявке, что дал Ленуалло как раз.

(Ну правда, до смерти месье Ленуалло
Гиганта-завхоза дурил, как хотел.
И он отступлений внёс в опыт не мало,
А тот только глазом моргал и потел.)

Маргаков в то время ещё на Земле был
И всё сочинял он свой «яд» – «Капитал».
И там обосновывал тезис от неба,
Чтоб власть у буржуев рабочий забрал.

Поэтому «руководящей идеей»
Являлась «щель Ленина» (иль «завиток
Луча того красного», что всех сильнее
Для жизни, как нам М.Булгаков предрёк).

Вторым основаньем была аксиома
От Ленина, будто «рабочий наш класс
Стихийно влечёт к идеалу большому»,
О социализме мечтает как раз.

В России та «щель» стала лишь раскрываться
И некогда было Амвросию ждать,
Когда Маркс отточит оружье. Сражаться
Немедленно нужно, победу ковать.

И тезис, привычный давно, применяться
Начал Ленуаллой (как Наполеон).
Тот тезис был – «Главное – в драку ввязаться,
А там будет видно». И стало быть, он

Не глядя на то, что «матрёшек» лишился,
Не глядя, что «яд-Капитал» не готов,
Ульяновым Вовой в Симбирске родился,
На горе всех «классовых, злобных врагов».

А чрез девять лет, разместив матрикатов
Под строгим надзором на месте в Кольце,
Разрушил Роман сразу два аппарата,
А третий запрятал в Музее, в конце.

И дело закончив, пошёл Рома Жилин
В Машину «посадки». И в южных горах
Родился мальчонка, Сосо Джугашвили,
Всем будущим ленинцам верным на страх.

Опасен был эксперимент. Понимали
Все это. И только лишь автор один
Надеялся славу захапать в финале,
Надеясь на чудо, как тот Аладдин.

Поэтому-то на страховку к Роману
Направлен Толстушкин Алёшей Толстым.
Феб снова инструкции даст без обману
И будет инструкций язык не простым.

В то время, как время вовсю поджимало,
Атос всё писал и писал «Капитал».
И «пьеса» была без конца и начала.
Быкоцкий Максим по Европам гонял,

Разыскивая беглеца Маркса Карла,
В работе его чтобы поторопить.
И вот умереть время Марксу настало –
Атос в Управление должен прибыть.

И в том же году, как Маркс умер, на небе
В диспетчерской произошёл инцидент.
Но он удостоен внимания не был,
Как малозначительный быта момент.


Старинный, считавшийся мёртво-потухшим
Вулкан Кракатау внезапно ожил,
Взорвался, ударивши грохотом в уши,
Цунами мощнейшее там породил.

И выбросил взрыв в атмосферу земную
Огромную тучу из пепла. Она,
Сначала расползшися в кляксу такую,
Что всю замутить атмосферу должна

Настолько, что стало Земле холоднее
И Солнце едва достигало её.
И много явлений завязано с нею,
И климат испортился из-за неё.

А ровно за сутки до взрыва вулкана,
Минута в минуту, диспетчер принял
В своём Управленье «привет от Урана».
И вот что в привете он том прочитал:

«Великий Уран, мудрый Кронос и с ними
Прекраснейшая Афродита вам шлют
Горячий привет! С Кракатау своими
Руками мы сделали этот салют.

Пусть пепел его застучит в вашем сердце!».
Дежурный диспетчер тот текст прочитал,
Плечами пожал, чувства выразив с перцем,
И текст тот в «корзину» едва не убрал,

Да вспомнил инструкцию. В ней говорилось:
«Дежурный решение вправе принять
Лишь только одно: что бы здесь ни случилось,
В инстанции должен он всё передать».


Ближайшей инстанцией по положенью
Был сектор отдела КОМКОНа «ЧП».
«Какой Кракатау?» – с зевотой блаженной
Подумал дежурный тот на канапе.

И он «Кракатау» набрал на панели,
И кнопкою задал программу «найти».
Экран информатора тут потемнел и
Был тёмным секунд этак с десять почти.

Потом наконец, появилась и надпись:
«Не найден объект».
– Ф-фу… Какой-то здесь бред.
Какой-то шутник посмеялся над нами.
Пойду загрызу припасённый обед. –

И он, пообедав, занялся делами,
Которые он посчитал поважней,
Чем эти разборки его с шутниками.
Потом отдыхал он в теченье трёх дней.

Через трое суток на пост он явился
И текст информации стал он читать,
Какой без него за три дня накопился
(Инструкция требовала изучать).

И вдруг «Кракатау» опять промелькнуло.
Он быстро «подробнее» кнопку нажал.
Машина на этот раз не затянула
И в ту же секунду он там прочитал,

Что околоземная служба давала.
Они сообщали: взорвался вулкан,
Что мёртвым земная молва почитала.
И снимок из космоса тучи был дан.

Он вновь заглянул в регистратор. Всё точно:
За сутки, минута в минуту «привет»
Прибыл в Управленье. И это нарочно,
Сомнения в том у дежурного нет.

Дежурный слегка почесал свой затылок,
Связался с начальником сектора он.
Начальник «привет» прочитал. Видно было,
Что он недоволен: «Причём здесь КОМКОН?

Не наше с тобой это дело – гоняться
За шизиками.
– А теперь глянь сюда.
Во всём этом стоит тебе разобраться,
Иначе нас может настигнуть беда. –

И он показал сообщение службы
Планетной и снимок ему показал.
– Привет» с выражением «искренней дружбы»
За двадцать четыре часа прозвучал

ДО взрыва. Такое тут, брат, совпаденье.
Минута в минуту. Проверь по часам.
Иль это о чём-то нам предупрежденье,
Иль что-то похуже, не знаю и сам. –

Начальнику сектора не оставалось
Другого, как тут же его отпустить.
Потом он подумал немного и стал он
В диспетчерскую Управленья звонить

И там попросил, чтоб ему разыскали
Тот номер канала, которым три дня
Назад хулиганы «привет» посылали:
«Он интересует уж очень меня».

Диспетчер ответил, что номер канала
В его регистратор не определён.
А серверная через сутки сказала,
Что ни с одного, что в регистр занесён,

Из нуль-передатчиков текст тот с «приветом»
Не передавался. Задумался он.
«Неужто, – сказал он, – на случае этом
Застрянет великий, всесильный КОМКОН?»

И странная мысль копошилась в сознанье:
«Какие чудные себе имена
Нашли хулиганы. Видать, хулиганья
Им кличка в секретном их деле нужна.

А что если это совсем и не клички,
А чьи-нибудь подлинные имена?»
Не мог он припомнить, чьи это привычки,
Но память его подвести не должна.

Он помнил: лет восемьдесят, где-то, с гаком
Кореев Уран Генинспектором был
И база была у него. Но однако,
Где был он сейчас – он не знал. Иль забыл.

Об этом Корееве информаторий
Начальник немедленно же запросил.
Оттуда узнал он не много историй:
Уран добровольно ту должность сложил.

Ни должность, ни место его пребыванья
Сейчас не известны. Тогда отыскал
Он номер канала той базы Ураньей
И вызов на базу немедля послал.

Но серверный автоответчик ответил,
Что, мол, недоступен сейчас абонент.
«Что ж, это бывает, – начальник заметил, –
Там может быть пусто на данный момент.

Ну что ж. Созову-ка теперь совещанье
Коллегии сектора. И приглашу
Сюда Председателя. Это собранье
Пускай и решит, раз уж я не решу.


Когда собрались все, начальник собранья
Приветствовал и не спеша предложил
Все собранные матерьялы вниманью
И устно про базу он им доложил.

Задумчиво так произнёс Председатель:
– Во всём нездоровый есть идиотизм.
– Да, можно так думать вам, – в белом халате
Промолвила врач. – Если б не катаклизм.

– Что ж, заговор роботов? Иль «жаббервогов»?
– Причём ваши роботы? Думаю я,
Что здесь шизофреники эту тревогу
Нам сделали, вот что такое друзья.

– У вас шизофреники есть и такие? –
Спросил Председатель у Магды, врача.
 – У нас всё здесь есть. Или тайна, что злые
Есть боги? – сквозь зубы Пилот проворчал.
– Ну что ж, шизофреники там, или кто-то
Но ровно за сутки их наглый «привет»
Диспетчер принял. И теперь нам охота
Узнать: есть причастность люденов иль нет? –

Негромко напомнил собранью начальник.
И тут Социолог в сердцах проворчал:
– Хамьё. Пишут так, будто каждый охальник
И каждый пацан их бы сразу узнал.

– Во всём вашем трепе, что вы городили,
Идея есть здравая, – молвил Пилот, –
Кто бы негодяи с «приветом» ни были,
Они не из нас, «не от наших ворот».

И сами себя они не причисляют
Ни к нам, ни к кому-то из наших богов.
Как будто вне мира они обитают,
И всё ж где-то рядом, поспорить готов.

– И чувства ответственности социальной
Те нелюди начисто все лишены.
И значит, для нас, говоря фигурально,
Представить опасность большую должны.

– Да, банда опасность Земле представляет,
Нам факт Кракатау её показал.
А вывод из фактов? Сказать кто желает?
– Попробую я – Социолог сказал. –

Поблизости где-то скрывается в нетях
Опасная банда лихих нелюдей.
Они безответственны, словно как дети
И нету морали у банды у всей.

Они угрожают Земле и пространству…
– Давайте оставим, что лишь для Земли.
Ведь нет у нас данных, что их хулиганству
Доступно пространство вблизи и вдали, –

Сказал Председатель.
– Пусть так. Только чует
Моё ретивое… Но мощности нет,
Видать, у Урана, как он ни лютует,
Затронуть какой-нибудь дальний объект.

Но где-то мы с бандою этой столкнулись
И дали чувствительный банде удар.
Теперь от удара бандиты очнулись
И вот затевают кровавый базар.

– И к делу добавим ещё мы вот это, –
Добавил Пилот. – Я весьма поражён.
Ведь туча накрыла собою планету
И мощностью взрыв тысяч пять мегатонн,

А нет радиации там и намёка!
Так что же за способ у пакости той?
И видится мне, что Уран издалёка
Расчёт тонкий сделал, отнюдь не простой:

Расчёт запугать и запутать нас. Сделать
Огромную пакость, которую мы
Совсем на заметить не сможем, всецело
В неё мы впряжём лучшие все умы.

Когда ж во вниманье они убедятся,
То требования изложат свои.
И требования опять подтвердятся
Какой-нибудь пакостью, жалом змеи.

И нет у них мощностей, это уж точно.
Иначе им мелочь такая зачем,
Как этот вулкан? На их месте нарочно
Луну иль Меркурий я б схлопнул совсем.

– А кстати, кто знает про базу Урана? –
Спросил Председатель. – Бывал кто из вас
На базе на этой загадочно-странной?
Кто скажет, что с базою этой сейчас?

– А это один из отдельных вопросов
У нас, по которому я вас собрал.
Послать экспедицию – это не просто,
Я не компетентен на этот аврал.

– Ну так подготовьте вы распоряженье,
А я, пока здесь, вам его подпишу, –
Сказал Председатель, – ускорим решенье,
Тем более, что я по делу спешу. –

И было представлено распоряженье,
Подписано здесь и отправлено в порт.
На этом коллегия кончила рвенье
И в порт был отправлен коллега Пилот. 

Начальнику ж сектора лишь через сутки
По базе Урана прислали ответ.
Там чёрным по белому, без тени шутки,
Написано, что там и базы-то нет,

А есть по указанным координатам
Огромная полость в Тоннеле Кольца,
Что странным весьма показалось ребятам,
Да сеть Лабиринтов была без конца.

А справа каверны, у края Тоннеля,
Громада скалы одинокой торчит.
Пространство каверны нависло над нею
И мрачный имеет скала эта вид…


А дело с «приветом» и оным вулканом
В «семействе» Урана сложилося так.
Сбежав от Быкоцкого, как из капкана,
Наина, стерев воспитания лак,

Подзуживать стала «папашу» Урана,
Чтоб вызвал, как прежде, Рудольфа к себе
И здесь, в завершенье старинного плана,
Поставил бы точку в Рудольфа судьбе.

Но старый Уран своей «дочке» ответил:
«Я от генеральства отрёкся давно.
И хоть я расставлю Быкоцкому сети,
Ко мне не поедет Рудольф всё равно».

Да, стар был Уран. Очень стар. Ну а старость
Не в радость, как водится, даже богам.
Она ядовитым, пустынным Анчаром
Всю жизнь отравляет ему тут и там.

С момента далёкого Мира творенья
Он здесь неотлучно всё жил средь людей,
Что из «жаббервогов». И их поведеньем
Изранен душой был старик чародей:

«Зависим мы в жизни своей от сознанья,
Что есть внутри нас, верхний малый росток,
И так же от внешнего мира влиянья,
Который к душе равнодушен, жесток.

И эта двойная зависимость наша
Всё нас заставляет болеть и страдать.
Ввергает нас в хаос, в душе нашей каша,
Которая «Я» разрушает, видать», –

Писал д’Юмадон с маскою Мураками.
И вот самому это стало мешать:
Не мог он добра сотворить ни руками,
Ни духом, но зла чтоб при том избежать.
 
И нужно Урану перевоплощенье,
Какое в Столице лишь могут провесть.
А как туда сунешься в том положенье,
Когда всю растратил и совесть, и честь?

Когда весь в грехах (как их вспомнишь, так взвоешь!).
И страшно грехи эти все обнажать!
И надо ему поручителей трое,
Чтоб ментоскопированья избежать:
17
«Во-первых и в главных» – Директор-Наследник,
Который и может лишь освободить
От ментоскопированья. И последний
Его поручителем главным мог быть.

Ну а во-вторых и «не менее главных»:
Андрюхин, И.О., должен письменно дать
Свои заверенья, что «батько» их славный
Не думал в процесс управленья встревать

(Конечно: для этого есть и Наина,
Транслирует волю Урана она.
Но связи клеймо жжёт Наинину спину
И вечно скрывать то Наина должна).

Ну а Генеральный Инспектор Юркольцин
Ещё поручитель, и важный, ей-ей:
Свидетельствует, что Уран добровольцем
Отрёкся от должности прежней своей.

И вот обратилась Наина к Крониду,
Чтоб этот «искусник» придумал, как им
Указанных лиц получить без обиды
Для них и как скрытно на базу прибыть.

И этот «искусник» подумал-подумал –
А утром к Урану с идеей пришёл
И план развернул перед шефом без шума:
«Прикинул я тут и решенье нашёл…»