Скиф

В земле молодой в стародавнее время,
На речке Урус  жило ноево племя.
Из горной страны на просторы свободы,
Урус величаво нес бурные воды.
В лугах заливных табуны лошадей,
Паслись, не боясь и не зная людей.
В дубравах олени, стада кабанов,
Спокойно паслись, не имея врагов.
Однажды весной в табуне лошадей,
На свет появился детеныш людей.
Вскормила его молоком кобылица,
Вот так в табуне появилась девица.
Красива, стройна, не бывает милей,
Резвилась в лугах обгоняя коней.
Купалась в Уруси как щука плыла,
Посланницей Зевса в земле той была.
А в ноивом царстве высоко в горах,
Урус начинался в альпийских лугах.
Поляны цветов у горы Алатырь,
Стоит та гора как седой богатырь.
Здесь Ноя внук Скиф рос на радость богам,
У всех на виду не по дням, по часам.
Дорогу к богам на горе Алатырь,
Осилить лишь мог только Скиф богатырь.
По воли богов стал он в путь собираться,
Пришло его время с семьею расстаться.
Прощались без слез, всем родным поклонился,
Взял лук, стрел колчан в тот же час удалился.
По речке Урус вниз путем ему новым,
Пошел он, куда-то водою ведомый.
Хотелось узнать, почему-то всегда,
Куда утекает из речки вода.
И так Скиф увлекся, он так торопился,
Что в бурную реку однажды свалился.
Вода подхватила и бурный поток,
Его за собою в долину увлек.
Казалась ему, что прошел целый век,
Пока он уставший забрался на брег.
В зеленю траву без сил уволился,
И в то же мгновение сном сладким забылся.
День жаркий закончен, уж вечер грядет,
Табун лошадей к водопою идет.
Что б жажду прогнать, чтоб водой насладиться,
А в том табуне молодая девица.
Выходит она как обычно на брег,
И видит в высокой траве человек.
Живой ли?  Поближе к нему наклонилась,
Живой!  И лицо ее жаром залилось.
Открылись глаза. На девицу глядит.
Вдруг шепотом тихим он ей говорит:
«Еще не видал я прекраснее сна»
«Но ты ведь не спишь» - отвечает она.
Смех звонкий нарушил вечерний покой,
Откликнулся эхом за бурной рекой,
Поплыл в тишине, с птичьим щебетом слился,
Исчезла девица и смех растворился.
Окутала землю ночи пелена.
Взобралась на небо хозяйка Луна.
Ворчит перекат. Бьет волною прибой.
И сердце стучит в такт с речною волной.
Скиф молча бродил, глаз не в силах сомкнуть,
Да разве он мог в ночь такую уснуть.
И сердце нещадно в груди его бьется,
Все чудится, будто девица смеется.
Тем временем где-то над чистым прудом,
Три ивы сплелись воедино шатром.
Гирлянды цветов, зацвела орхидея,
Вот здесь и живет его девушка – Нея.
Июньское Солнце тихонько встает,
Взяв лук и колчан, Скиф на поиск идет.
Пошел по следам, здесь девица ходила.
Ее он найдет  ту, что сердце разбила.
Тропинка лесная в дубраву идёт,
Дубы вековые встают в хоровод,
Листвою своей на ветру шелестят,
Под ветром качаясь, устала кряхтят.
Шел долго ли коротко кончился бор.
За бором равнина крутой косогор.
Внизу вереница жемчужных прудов.
Ковыльная степь ей не видно краев.
Табун лошадей на пруду воду пьет,
Вот здесь он девицу свою и найдет.
Неспешно спускаясь, осилил дорогу,
Еще бы осилить волненье тревогу.
На камне у пруда девица сидит,
Загадочно как-то на воду глядит.
Нежна и прекрасна, задумчивый взгляд.
«Увидеть вас милая девушка рад!
Ах, если б вы знали как радостно мне,
Что вижу вас вновь наяву не во сне.
Я рад, что осилил далекий путь свой.
Я рад, что плыл долго студеной рекой.
Я рад, что на этом не легком пути
Вас, милая девушка, смог я найти.
Как звать вас прекрасная девушка?»
«Нея»
«Хотелось невестой назвать вас своею.»
«Невестой назвать, погоди, не спеши.
В широкой степи догони, отыщи»
Вновь громко смеясь, припустила бежать,
А Скифу беглянку пришлось догонять.
Игра в догонялки смеются, бегут.
Такого веселья не слышали тут.
Что б Нею свою побыстрее догнать,
Приходит на ум жеребца оседлать.
С разбегу запрыгнул на спину коню,
За гриву вцепился и крикнул «А ну!»
С испугу конь с места рванул как чумной,
Вдогонку за Неей помчался стрелой.
Скиф сильной рукой нежно Нею схватил,
И прям пред собою ее усадил.
От гонки чумной, от такой незадачи,
Конь тихо поплелся как старая кляча.
С тех пор на Кавказе вечерней порой,
Мерещится людям кентавр живой.