мУчительница первая моя...

Я  возненавидела  школу  с  первого класса.
Вероятно, причиной тому была Антонина  Ивановна – «мУчительница»  первая моя.
Три года, этот деспот в юбке, обучала нас грамоте и счёту, при помощи зычного голоса, постоянных  унижений, тычков и оскорблений. Наш многонациональный класс представлял собой, в её понимании - стадо, которое можно доить, стричь, пасти при помощи окриков и хлопанья кнутом. «Кнут» представлял собой деревянную указку.
Она ломала её, с треском о парты и головы, заставляя нас сжиматься от ужаса! Когда, ломать было нечего, в ход шли линейки и треугольники, которые стояли у доски. Запас «учебных  принадлежностей» постоянно пополнялся провинившимися учениками. А.И. могла обходиться и без них, вбивая костяшками пальцев в наши тупые от страха головы, что мы – бараны, на головах у нас кочаны капусты!
«Капуста» была в виде любезных подношений мамаш из родительского комитета.
Это: денежные поборы к каждому празднику, мешки овощей с заготовительных баз, всевозможные деликатесы из продуктовых магазинов, и т.д.. Каждый родитель, выполнял свою роль в этом скотском процессе обучения, дабы задобрить, не в меру, эмоциональную училку. Ивановна доила и стригла даже наших терпеливых родителей!

Но, самое кошмарное, в моём понимании, было получить от неё обидное прозвище.
Которое тут же подхватывалось любимчиками из учеников, что всячески ею поощрялось. Потому что, моральные страдания, приносили большие мучения, по крайней мере – для меня. Я видела,  как подвергались ежедневной травле мои друзья по несчастью, искренне их жалела, но в душе тайно радовалась, что миновала меня эта горькая участь. Меня, почему-то,  Антонина Ивановна в упор не замечала, редко вызывала к доске, не обращалась ко мне по имени. Иногда, казалось, что она меня даже побаивается:  когда глаза наши встречались,  она торопливо отводила их в сторону, тут же для острастки, прикрикнув на подвернувшегося «барана».
Но в эти доли секунды, я своим недетским восприятием, замешанным на крутых родительских «разборках», успевала разглядеть эту извечную задёрганность одинокой женщины.
Бессильную злобу на неустроенную личную жизнь, она выплёскивала, как помои, в светлые детские души…

Когда,  «служба» в  начальных классах закончилась, нас построили на торжественную линейку во дворе школы.
Мы стояли, плечо к плечу, как обстрелянные в боях солдаты. Напротив – несмышлёные новобранцы, которым ещё предстояло пройти через муштру «учебки». Глядя в их счастливые глаза, мне почему–то, стало очень больно в груди... Как будто, треснул лёд. Началась оттепель, слёзы капали на белоснежный фартук, я не вытирала их.
Так и стояла – руки по швам... Весь мир размывался радужными красками. Первоклашки, с недоумением, таращились на меня. Половодье разлилось в полную силу! Я уже не могла остановиться, мои всхлипывания сопровождали благодарственную речь дамы из родительского комитета. Линейка  была  под  угрозой  срыва!
Что же было в этих слезах?  Избавление, страх перед будущим,  прощание с детством? Вдруг, я  почувствовала на своей голове тёплую  руку: «Ну что,Оленька? Вот, возьми  платок.»  Подняла заплаканные глаза...
Сквозь лучики солнца, улыбалась... учительница первая моя.