Сон на ивана купала

I.
В тихом городе на Вятке
Жил рабочий Стас Заплаткин.
Лет ему за тридцать было,
Не хитер, не простофиля,
Но характер мягковатый.
Сероглазый, нос горбатый,
Губы... (Я о чем толкую?
Их оценят поцелуем;
И умом красив мужчина).
Был женат, свой дом, машина;
И работа есть, и дача —
Нет зарплаты, чуть не плачут:
В кошельках хозяев кукиш,
А без денег вещь не купишь.

II.
Как-то раз жена листала
Календарь: «Иван Купала»...
 Прочитав, сказала: «Стас,
Слушай. Выход есть у нас:
Нынче папортник цветет,
В полночь кто его сорвет,
Клад закопанный найдет».
Над поверьем посмеялись,
Уже дети нагулялись,
Солнце близилось к закату,
Стас — к двери. Жена: «Куда ты?»
- Папироски не осталось
Да и прогуляюсь малость.
Без заначки, всем известно,
Не мужик — пустое место.
Папирос купил он пачку
И бутылочку в придачу,
И не к дому, в лес подался:
Ссориться с женой боялся.




III.
Сумрачно. Вверху заката
Золотистые заплаты.
Глубже в лес — заплаты меньше.
Сосны, папоротник здесь же
Листья нежные кудрявит
Меж стволов. Прохладой тянет,
И лесной сильнее запах.
Ветер спит в сосновых лапах.
Пахнет ягодами, хвоей,
Холодит трава росою.
Покудрявее поляну выбрал:
«Может, и достану
Я цветочек заповедный, —
Шутит он, — теперь не вредно
Выпить, что-то страшновато.
Вон деревья, как солдаты,
Словно взяли в плен меня».
Хоть пенек и не скамья,
Сел, повел игру такую:
Три глоточка — и покурит,
Но, кури иль не кури,
Одолели комары.
Зуд такой, завоешь волком.
Он отмахивался долго
Листьями растений кладов,
И решил, что лучше надо
Полежать, травой укрывшись:
Обегут сторонкой мыши,
Муравей уж спит — трудяга,
А не то, как даст он тягу
От писклявых тварей этих,
Не догонит в поле ветер.
Кепку на лицо надвинул,
Комарам подставил спину,
Леса слушал шум тревожный:
Еж прокрался осторожно.
Мимо пня к сосне высокой,
Филин ухнул недалеко:
Дрожь по телу — ухнул жутко.
Сверху капнуло как будто:
Видно, спит на ветке птица.
Цвет заплат стал серебриться.
От деревьев на поляне
Тени длинные лежали.

IV.
Чистый воздух и прохлада,
И от выпивки услада
Сон навеяли на Стаса.
Но казалось, что поднялся,
Будто в полночь по поляне
Бродит. То под куст заглянет,
То поверх скользнет глазами
Над зелеными кудрями.
Вдруг на край поляны справа
Кто-то яркий луч направил.
Стас присел. Выходят трое.
Два омоновца: с киркою
Шел один, другой — им светит
Фонарем. Поодаль — третий.
Лиц не видно. Все молчали.
Третий, вроде как о камень,
Вдруг споткнулся: «Стоп!
Проверка...» - тихо молвил.
Луч взмыл кверху,
Высветил лицо такое
Превысоко-Должностное,
При параде, а в петлице
Не цветок — крыло Жар-Птицы,
Осветившись, заиграло.
Словно солнце засияло
На груди у Должностного.
Стас не видывал такого:
Был цветок пиона больше,
Лепестки нежнее, тоньше,
Зубчатой гвоздики формой.
Стебель длинный, гибкий, черный
Скользкой змейкой шевельнулся
И к земле чуть-чуть пригнулся.
- «Тут!» — сказало Должностное.
И омоновец киркою с силой
начал бить о землю.
- «Эка!» — думал Стас. — Не дремлют
Превысоко-Должностные,
Сверху все порастащили,
Добираются до кладов.
Припугнуть, однако, надо.
Листья только под рукою.
Ухнуть филином, совою?
Рот как на замок замкнулся.
Мыкал, мыкал — и проснулся.
Уж рассвет дымился синий,
На траве роса, как иней.
Ветерок в макушках сосен
Заиграл и ветку сбросил,
Им отбитую когда-то:
«Что подумает жена-то,
Как войду с лицом опухшим?
Мне, пожалуй, будет лучше
На работу сразу ехать.
Начудил, а не до смеха»...