Под кустом в траве...

  Убежав от всех, гонец тяжело осел в кустах и глубоко задышал весенним воздухом. Ёщё слышны были звуки города, но отдалённость сглаживала, смягчала их, - делала нереальными. В голове отдавались толчки уставшего сердца. Люди в мешковатой, мышиного цвета форме, отстали далеко внизу. Он снова глубоко и протяжно вздохнул.
  Мелко подрагивали ресницы у белок от этих вздохов. Накидали они беглецу на башку мелких шишек с дребезжащим смехом. Зачесалась голова, заколдобило. - Что же вы, белки?.. Эх, вы, вы бы лу...
  Захотелось чем-нибудь перебить горечь, но всё сладкое перемешалось с горьким и высыпалось из прорехи в кармане. Стал он растирать ладони коленями - глянь, а там - растамания. Нюхать давай их, жёвать побеги... как в молодости жимолость, прислушиваясь к шёпоту травы...
 Пригревало солнышко, убаюкивал ветерок. Злость ушла куда-то в низину, окосела там, рассосалась. Глянул гонец на пень трухлявый. - как бегают по нему муравьишки. - и задумался о жизни своей с-су...суть... суетливой. Почесал голову и улыбнулся, вспомнив из детства: "Маленькая мышка превратилась в шишку... съела два орешка... А ты? Попробуй, съешь-ка." Чмокнул губами, вязкими от жимолости, и забылся под еЯ кустом...
Его "Ego" нашли по следам посеянной и никому уже ненужной погремушечной радости.

= Так велико ничто, так мелко то, что есть. =

                * * *

Ржавой поили водой из-под крана
- На, остудись, и не дёргайся даже.
Что - этим сытым, тупым, гну-баранам
докажешь?               
Пускай пузыри в перловую кашу.
Воткнись злою мордой в ладони мозольные,
Сосчитай по порядку, обратно 
                и медленно,
По число по первое...

Облака плывут аэрозольные,
А ты на дно ушёл,
И будто б нет тебя…
..............................
Глаза вровень с землёй,
Луч проник сквозь траву -
В-о-о-он олени бегут,
А я встать не могу...

Через хруст костей
Горлом воздух пей.
Пульс нащупал - Есть!
Сине-желто-зел...
Туго в дно упрись,
Выбей крышку – люк.
Только реже всё
Сердце - тук... тук... тук...