Он засыпал...

 Он откинулся на спинку стула, зевнул. Недоумённо и обиженно заморгал, пытаясь прогнать сонливость, и опять зевнул. Надулся, словно маленький ребёнок - не получается. Пару секунд сосредоточенно думал, после чего на лице отразилась неподдельная радость. Достал из ящика давным-давно шутки ради спрятанную там подушку, положил перед собой на стол. Умиротворённо вздохнул и опустил голову.
 Она молча, с улыбкой наблюдала...
 Он засыпал. Он всё больше и больше напоминал ей котёнка, который старается из минимума пространства извлечь максимум комфорта. То он тёрся щекой о мягкий материал, то блаженно сопел и подсовывал руку под подушку. А при попытке спрятать нос, его лицо превратилось в смешную помятую рожицу. Тогда он отвернулся. Было видно только взъерошенные тёмные волосы на затылке. Ей сразу стало чего-то не хватать. Она сама ещё не успела осмыслить, чего именно, как он повернулся к ней лицом. Он всегда понимал её раньше, чем она сама... Приоткрыл один глаз, вопросительно посмотрел. И снова зарылся лицом в подушку, едва ли не урча от удовольствия.
 Но что-то было неправильно. Не в первый раз он так засыпал. Обычно она не думала. Протягивала руку, осторожно и ласково гладила его по затылку. А потом целовала его в макушку и убегала, напуганная собственной дерзостью. Но счастливая. Сейчас она сидела, не шевелясь. В глазах смешались понимание и обречённость.
 Она спорила сама с собой. Яростно уверяла себя, что подобные мысли ни к чему хорошему не приведут. И вообще это не её мысли! Она же всю жизнь ненавидела "телячьи нежности". Её передёргивало от слов "зая" и "солнышко". Ей никогда - ни разу! - не приходило в голову, что наступит такой момент... Но прежде убедительные и понятные доводы не помогали. Безумно, до слёз, до такой степени, что перехватывало дыхание хотелось просто взять и поцеловать его куда-то за ухо. Уткнуться носом ему в шею и уютно сопеть вместе с ним. Вылезти, но ненадолго, чтобы поцеловать в щёку, в небритый подбородок, а потом вернуться обратно. И всё, и ничего-то оказывается больше не нужно для счастья. Так просто и невозможно. Так здорово и ужасно одновременно.
- Что с тобой? - он открыл глаза.
- Ничего. Муть всякая в голову лезет.
 Она встала, надеясь сбежать. Она опять слишком громко думала, он услышал.
- Сядь. Что за привычка убегать, когда я спрашиваю?
 Он ещё не поднял голову с подушки, но сонного выражения на лице как не бывало. Он уже не был похож ни на маленького мальчика, ни на котёнка. Говорил тихо и спокойно, но таким тоном, что ослушаться не представлялось возможным.
 Она буквально рухнула обратно на стул. Как всегда. Единственный человек, которому позволено так с ней разговаривать. Никто больше не осмеливался.
- Я же сказала, что чушь какая-то в голове! Ничего особенного.
- Говори. Что за чушь?
- Я не...
- Говори.
 Ей не хотелось врать. Она ненавидела ложь. Тем более, что у него всегда просила только одно - правду. Хоть какую, но правду. И всё. Нельзя требовать от человека того, что сам не делаешь. Но она не сможет сказать это вслух!
- Ну?
- Подожди... Я пытаюсь как-то сформулировать...
 По голосу было ясно, что терпение у него кончается. Она судорожно перебирала в уме все знакомые слова, чтобы найти нужные. Чтобы не признаваться, что он имеет над ней такую власть.
 Он отвернулся, словно понимал - если будет смотреть на неё, она ничего не сможет сказать. Деваться было некуда. Она встала. Вздохнула, словно собиралась прыгнуть с парашютом. Но всего лишь положила руку ему на плечо, склонилась и прошептала на ухо:
- Ещё не хватало, чтобы я умилялась, как дура, глядя, как ты засыпаешь!
 И вышла, боясь услышать ответ. И даже смогла не оглянуться.