жертвы

Смирившись с тем, что горбится спина,
что портится зрение,
 Что вряд ли уже постигнет Прозрение,
 Что неизбежно твое отступление,
Хоть позади Москва,
Хоть голыдьба,
хоть смерть, помноженная на два,
ты пустил все по ветру, по небу, по полю,
потому что неизменно двери хлопают,
потому что знаешь, как шуршит ковер,
топкий, мягкий, как лиственное гнилье,
принимая твои ступни, изо дня в день,
миллионы и миллиарды простых и световых лет,
 и что неизменна ценность предметов и люди, и твоя тень
никуда не бежит и не меняет свой цвет.
я тебя люблю, я принимаю тебя таким,
видящим звезды, как маяки,
 смертным, старящимся и утешившимся
 любовью моей и мудростью бытовой.
Давай догнивать вместе со старым шкафом,
 В пыли, в старых желтых газетах,
 С целым миром, но все же при этом
Только вдвоем с тобой.
Я тоже смирилась, что красота – это долг,
 Который нужно вернуть, и жду, что меня полюбят
Без матовой кожи, без золотых волос…
наивная! Даже волк
 Выбирает жертв с тонкой кожей и чтоб понежнее губы.