Подсолнух

Должно быть, страшно умирать в ночи
и, задыхаясь, шевелить губами,
беззвучно звать и потерять ключи
от жизни под седыми небесами.

Я с детства привыкаю к темноте
и помню, как не мог уснуть без света;
отец бранился в строгой простоте,
а сын дрожал, как стебелёк от ветра.

Но каждым летом наш зелёный двор
давал уроки маленькой ватаге;
я понимал, что пятиться - позор,
и в потасовках набирал отваги.

И бит был, и бивал без дураков,
и не держал обиды за зубами,
но цепенел от сатанинских снов,
что наводили ужас, как цунами.

Я помню первый в жизни караул,
недышащую силу автомата
в такой глуши, что прокричи - Ау! -
и только филин ухнет на солдата.

Предпочитаю драку ясным днём,
пусть даже враг ступает твёрдым шагом,
а там, кто выстоит под лобовым огнём...-
так думал я, ощупывая взглядом

ночную тьму. Но время истекло,
и часового вовремя сменили,
и было под шинелью мне тепло,
и дни дождями мелкое отмыли.

Но сердце, помня, трепетно стучит.
Хотя подсолнух повернуло к свету,
должно быть, страшно умирать в ночи,
не докурив до фильтра сигарету.

1992г.